Неточные совпадения
«Когда он стал более развит, он стал больше прежнего ценить ее
красоту, преклонился перед ее
красотою. Но ее сознание было еще
не развито. Он ценил только в ней
красоту. Она умела думать еще только то, что слышала от него. Он говорил, что только он человек, она
не человек, и она еще
видела в себе только прекрасную драгоценность, принадлежащую ему, — человеком она
не считала себя. Это царство Афродиты.
Лицо богини ее самой лицо, это ее живое лицо, черты которого так далеки от совершенства, прекраснее которого
видит она каждый день
не одно лицо; это ее лицо, озаренное сиянием любви, прекраснее всех идеалов, завещанных нам скульпторами древности и великими живописцами великого века живописи, да, это она сама, но озаренная сиянием любви, она, прекраснее которой есть сотни лиц в Петербурге, таком бедном
красотою, она прекраснее Афродиты Луврской, прекраснее доселе известных красавиц.
Неточные совпадения
Анна вышла ему навстречу из-за трельяжа, и Левин
увидел в полусвете кабинета ту самую женщину портрета в темном, разноцветно-синем платье,
не в том положении,
не с тем выражением, но на той самой высоте
красоты, на которой она была уловлена художником на портрете.
Разве
не молодость было то чувство, которое он испытывал теперь, когда, выйдя с другой стороны опять на край леса, он
увидел на ярком свете косых лучей солнца грациозную фигуру Вареньки, в желтом платье и с корзинкой шедшей легким шагом мимо ствола старой березы, и когда это впечатление вида Вареньки слилось в одно с поразившим его своею
красотой видом облитого косыми лучами желтеющего овсяного поля и за полем далекого старого леса, испещренного желтизною, тающего в синей дали?
Она ничего
не отвечала и отрицательно покачала своею остриженною головой. Но по выражению вдруг просиявшего прежнею
красотой лица он
видел, что она
не желала этого только потому, что это казалось ей невозможным счастьем.
Когда матушка улыбалась, как ни хорошо было ее лицо, оно делалось несравненно лучше, и кругом все как будто веселело. Если бы в тяжелые минуты жизни я хоть мельком мог
видеть эту улыбку, я бы
не знал, что такое горе. Мне кажется, что в одной улыбке состоит то, что называют
красотою лица: если улыбка прибавляет прелести лицу, то лицо прекрасно; если она
не изменяет его, то оно обыкновенно; если она портит его, то оно дурно.
«Я —
не гимназист, влюбленный в нее,
не Макаров, — соображал он. — Я хорошо
вижу ее недостатки, а достоинства ее, в сущности, неясны мне, — уговаривал он себя. — О
красоте она говорила глупо. И вообще она говорит надуманно… неестественно для девушки ее лет».