Цитаты со словом «ничто»
Бросились на выстрел караульные служители, сбежались малочисленные прохожие, — никого и
ничего не было на том месте, где раздался выстрел.
Теперь уж ровно
ничего нельзя было разобрать, — и дурак, и умно.
— Не говори
ничего, не оправдывай меня, или я возненавижу тебя.
Я хватаюсь за слово «знаю» и говорю: ты этого не знаешь, потому что этого тебе еще не сказано, а ты знаешь только то, что тебе скажут; сам ты
ничего не знаешь, не знаешь даже того, что тем, как я начал повесть, я оскорбил, унизил тебя.
Но это все-таки
ничего: читай, добрейшая публика! прочтешь не без пользы.
— Верочка, одевайся, да получше. Я тебе приготовила суприз — поедем в оперу, я во втором ярусе взяла билет, где все генеральши бывают. Все для тебя, дурочка. Последних денег не жалею. У отца-то, от расходов на тебя, уж все животы подвело. В один пансион мадаме сколько переплатили, а фортопьянщику-то сколько! Ты этого
ничего не чувствуешь, неблагодарная, нет, видно, души-то в тебе, бесчувственная ты этакая!
— Знаю: коли не о свадьбе, так известно о чем. Да не на таковских напал. Мы его в бараний рог согнем. В мешке в церковь привезу, за виски вокруг налоя обведу, да еще рад будет. Ну, да нечего с тобой много говорить, и так лишнее наговорила: девушкам не следует этого знать, это материно дело. А девушка должна слушаться, она еще
ничего не понимает. Так будешь с ним говорить, как я тебе велю?
Я бы
ничего не имела возразить, если бы вы покинули Адель для этой грузинки, в ложе которой были с ними обоими; но променять француженку на русскую… воображаю! бесцветные глаза, бесцветные жиденькие волосы, бессмысленное, бесцветное лицо… виновата, не бесцветное, а, как вы говорите, кровь со сливками, то есть кушанье, которое могут брать в рот только ваши эскимосы!
— Да, — сказал статский, лениво потягиваясь: — ты прихвастнул, Сторешников; у вас дело еще не кончено, а ты уж наговорил, что живешь с нею, даже разошелся с Аделью для лучшего заверения нас. Да, ты описывал нам очень хорошо, но описывал то, чего еще не видал; впрочем, это
ничего; не за неделю до нынешнего дня, так через неделю после нынешнего дня, — это все равно. И ты не разочаруешься в описаниях, которые делал по воображению; найдешь даже лучше, чем думаешь. Я рассматривал: останешься доволен.
Дай мне силу сделаться опять уличной женщиной в Париже, я не прошу у тебя
ничего другого, я недостойна ничего другого, но освободи меня от этих людей, от этих гнусных людей!
Марья Алексевна так и велела: немножко пропой, а потом заговори. — Вот, Верочка и говорит, только, к досаде Марьи Алексевны, по — французски, — «экая дура я какая, забыла сказать, чтобы по — русски»; — но Вера говорит тихо… улыбнулась, — ну, значит,
ничего, хорошо. Только что ж он-то выпучил глаза? впрочем, дурак, так дурак и есть, он только и умеет хлопать глазами. А нам таких-то и надо. Вот, подала ему руку — умна стала Верка, хвалю.
Конечно, не очень-то приняла к сердцу эти слова Марья Алексевна; но утомленные нервы просят отдыха, и у Марьи Алексевны стало рождаться раздумье: не лучше ли вступить в переговоры с дочерью, когда она, мерзавка, уж совсем отбивается от рук? Ведь без нее
ничего нельзя сделать, ведь не женишь же без ней на ней Мишку дурака! Да ведь еще и неизвестно, что она ему сказала, — ведь они руки пожали друг другу, — что ж это значит?
Может быть, Верочка в своем смятении
ничего не поймет и согласится посидеть в незнакомой компании, а если и сейчас уйдет, — ничего, это извинят, потому что она только вступила на поприще авантюристки и, натурально, совестится на первых порах.
Как величественно сидит она, как строго смотрит! едва наклонила голову в ответ на его поклон. «Очень рада вас видеть, прошу садиться». — Ни один мускул не пошевелился в ее лице. Будет сильная головомойка, —
ничего, ругай, только спаси.
Он согласен, и на его лице восторг от легкости условий, но Жюли не смягчается
ничем, и все тянет, и все объясняет… «первое — нужно для нее, второе — также для нее, но еще более для вас: я отложу ужин на неделю, потом еще на неделю, и дело забудется; но вы поймете, что другие забудут его только в том случае, когда вы не будете напоминать о нем каким бы то ни было словом о молодой особе, о которой» и т. д.
Для того, что не нужно мне самой, — я не пожертвую
ничем, — не только собой, даже малейшим капризом не пожертвую.
Что нужно мне будет, я не знаю; вы говорите: я молода, неопытна, со временем переменюсь, — ну, что ж, когда переменюсь, тогда и переменюсь, а теперь не хочу, не хочу, не хочу
ничего, чего не хочу!
Так теперь я не знаю, что я буду чувствовать, если я полюблю мужчину, я знаю только то, что не хочу никому поддаваться, хочу быть свободна, не хочу никому быть обязана
ничем, чтобы никто не смел сказать мне: ты обязана делать для меня что-нибудь!
Я хочу делать только то, чего буду хотеть, и пусть другие делают так же; я не хочу ни от кого требовать
ничего, я хочу не стеснять ничьей свободы и сама хочу быть свободна.
Иные из вас, — многие — господствуют над нами — это
ничего: ведь и многие лакеи властвуют над своими барами.
Часа два продолжалась сцена. Марья Алексевна бесилась, двадцать раз начинала кричать и сжимала кулаки, но Верочка говорила: «не вставайте, или я уйду». Бились, бились,
ничего не могли сделать. Покончилось тем, что вошла Матрена и спросила, подавать ли обед — пирог уже перестоялся.
— Маменька, вы что-то хотите сделать надо мною, вынуть ключ из двери моей комнаты, или что-нибудь такое. Не делайте
ничего: хуже будет.
Как только она позвала Верочку к папеньке и маменьке, тотчас же побежала сказать жене хозяйкина повара, что «ваш барин сосватал нашу барышню»; призвали младшую горничную хозяйки, стали упрекать, что она не по — приятельски себя ведет,
ничего им до сих пор не сказала; младшая горничная не могла взять в толк, за какую скрытность порицают ее — она никогда ничего не скрывала; ей сказали — «я сама ничего не слышала», — перед нею извинились, что напрасно ее поклепали в скрытности, она побежала сообщить новость старшей горничной, старшая горничная сказала: «значит, это он сделал потихоньку от матери, коли я ничего не слыхала, уж я все то должна знать, что Анна Петровна знает», и пошла сообщить барыне.
— Maman, не сердитесь: я
ничем не виноват.
— Так было, ваше превосходительство, что Михаил Иванович выразили свое намерение моей жене, а жена сказала им, что я вам, Михаил Иванович,
ничего не скажу до завтрего утра, а мы с женою были намерены, ваше превосходительство, явиться к вам и доложить обо всем, потому что как в теперешнее позднее время не осмеливались тревожить ваше превосходительство. А когда Михаил Иванович ушли, мы сказали Верочке, и она говорит: я с вами, папенька и маменька, совершенно согласна, что нам об этом думать не следует.
Ждать и смотреть, — больше
ничего нельзя.
Если бы я хотел сочинять эффектные столкновения, я б и дал этому положению трескучую развязку: но ее не было на деле; если б я хотел заманивать неизвестностью, я бы не стал говорить теперь же, что
ничего подобного не произошло; но я пишу без уловок, и потому вперед говорю: трескучего столкновения не будет, положение развяжется без бурь, без громов и молний.
На диване сидели лица знакомые: отец, мать ученика, подле матери, на стуле, ученик, а несколько поодаль лицо незнакомое — высокая стройная девушка, довольно смуглая, с черными волосами — «густые, хорошие волоса», с черными глазами — «глаза хорошие, даже очень хорошие», с южным типом лица — «как будто из Малороссии; пожалуй, скорее даже кавказский тип;
ничего, очень красивое лицо, только очень холодное, это уж не по южному; здоровье хорошее: нас, медиков, поубавилось бы, если бы такой был народ!
«Однако же — однако же», — думает Верочка, — что такое «однако же»? — Наконец нашла, что такое это «однако же» — «однако же он держит себя так, как держал бы Серж, который тогда приезжал с доброю Жюли. Какой же он дикарь? Но почему же он так странно говорит о девушках, о том, что красавиц любят глупые и — и — что такое «и» — нашла что такое «и» — и почему же он не хотел
ничего слушать обо мне, сказал, что это не любопытно?
Понятно, в кавалерах недостаток, по обычаю всех таких вечеров; но
ничего, он посмотрит поближе на эту девушку, — в ней или с ней есть что-то интересное. — «Очень благодарен, буду». — Но учитель ошибся: Марья Алексевна имела цель гораздо более важную для нее, чем для танцующих девиц.
—
Ничего. Я думала об этом и решилась. Я тогда не останусь здесь. Я могу быть актрисою. Какая это завидная жизнь! Независимость! Независимость!
— Да, и это приятно. Но главное — независимость! Делать, что хочу, — жить, как хочу, никого не спрашиваясь,
ничего ни от кого не требовать, ни в ком, ни в ком не нуждаться! Я так хочу жить!
Или наши — нет, у наших уж вовсе
ничего этого нет.
И с этим Верочка заснула, и спала крепко, и
ничего не видела во сне.
Теперь, Верочка, эти мысли уж ясно видны в жизни, и написаны другие книги, другими людьми, которые находят, что эти мысли хороши, но удивительного нет в них
ничего, и теперь, Верочка, эти мысли носятся в воздухе, как аромат в полях, когда приходит пора цветов; они повсюду проникают, ты их слышала даже от твоей пьяной матери, говорившей тебе, что надобно жить и почему надобно жить обманом и обиранием; она хотела говорить против твоих мыслей, а сама развивала твои же мысли; ты их слышала от наглой, испорченной француженки, которая таскает за собою своего любовника, будто горничную, делает из него все, что хочет, и все-таки, лишь опомнится, находит, что она не имеет своей воли, должна угождать, принуждать себя, что это очень тяжело, — уж ей ли, кажется, не жить с ее Сергеем, и добрым, и деликатным, и мягким, — а она говорит все-таки: «и даже мне, такой дурной, такие отношения дурны».
Ты добрая девушка: ты не глупая девушка; но ты меня извини, я
ничего удивительного не нахожу в тебе; может быть, половина девушек, которых я знал и знаю, а может быть, и больше, чем половина, — я не считал, да и много их, что считать-то — не хуже тебя, а иные и лучше, ты меня прости.
Лопухову кажется, что ты удивительная девушка, это так; но это не удивительно, что это ему кажется, — ведь он полюбил тебя! И тут нет
ничего удивительного, что полюбил: тебя можно полюбить: а если полюбил, так ему так и должно казаться.
Верочка долго не выходила, — вышла; она и учитель обменялись поклонами, будто
ничего между ними не было, а Марья Алексевна все еще продолжала беседовать о Феде.
Потом вдруг круто поворотила разговор на самого учителя и стала расспрашивать, кто он, что он, какие у него родственники, имеют ли состояние, как он живет, как думает жить; учитель отвечал коротко и неопределенно, что родственники есть, живут в провинции, люди небогатые, он сам живет уроками, останется медиком в Петербурге; словом сказать, из всего этого не выходило
ничего.
По свидетельству всех Видоков и Ванек — Каинов, нет
ничего труднее, как надуть честного, бесхитростного человека, если он имеет хоть несколько рассудка и житейского опыта.
Но у Дмитрия Сергеича пока еще нет
ничего; стало быть, с ним можно водить дружбу только за его достоинства, то есть за ум, то есть за основательность, расчетливость, умение вести свои дела.
— Нет, Вера Павловна; если вы перевертываете, не думая
ничего о том, какою рукою перевернуть, вы перевертываете тою рукою, которою удобнее, произвола нет; если вы подумали: «дай переверну правою рукою» — вы перевернете под влиянием этой мысли, но эта мысль явилась не от вашего произвола; она необходимо родилась от других…
Сходство их понятий было так велико, что просвещенные и благородные романисты, журналисты и другие поучатели нашей публики давно провозгласили: «эти люди вроде Лопухова
ничем не разнятся от людей вроде Марьи Алексевны».
Если столь просвещенные и благородные писатели так поняли людей вроде Лопухова, то неужели мы будем осуждать Марью Алексевну за то, что она не рассмотрела в Лопухове
ничего, кроме того, что поняли в людях его разряда лучшие наши писатели, мыслители и назидатели?
Как человек, теоретически образованный, он мог делать из фактов выводы, которых не умели делать люди, подобные Марье Алексевне, не знающие
ничего, кроме обыденных личных забот да ходячих афоризмов простонародной общечеловеческой мудрости: пословиц, поговорок и тому подобных старых и старинных, древних и ветхих изречений.
—
Ничего. Вы уж наградили меня.
— Несносный, несносный! Вы занимаетесь предостережениями мне и до сих пор
ничего не сказали. Что же, говорите, наконец.
— Конечно, не хочу! Что мне еще слушать? Ведь вы уж все сказали; что дело почти кончено, что завтра оно решится, — видите, мой друг, ведь вы сами еще
ничего не знаете нынче. Что же слушать? До свиданья, мой друг!
— Да, это дело очень серьезное, мсье Лопухов. Уехать из дома против воли родных, — это, конечно, уже значит вызывать сильную ссору. Но это, как я вам говорила, было бы еще
ничего. Если бы она бежала только от грубости и тиранства их, с ними было бы можно уладить так или иначе, — в крайнем случае, несколько лишних денег, и они удовлетворены. Это ничего. Но… такая мать навязывает ей жениха; значит, жених богатый, очень выгодный.
— Конечно, мсье Лопухов, конечно, богатый; вот это-то меня и смутило. Ведь в таком случае мать не может быть примирена
ничем. А вы знаете права родителей! В этом случае они воспользуются ими вполне. Они начнут процесс и поведут его до конца.
Цитаты из русской классики со словом «ничто»
Предложения со словом «ничто»
- Всё это было настолько другим, что ему казалось, у него больше нет ничего общего со своей семьёй.
- Кроме значений текстовых символов, в текстовом файле действительно больше ничего нет!
- А если расслабляется один, другой, то постепенно, неприметным образом вокруг не остаётся уже ничего хорошего.
- (все предложения)
Значение слова «ничто»
НИЧТО́, ничего́, ничему́, ниче́м, ни о чём; мест. отрицат. 1. (в сочетании с предлогами пишется раздельно: ни за что, ни для чего, ни у чего, ни с чем, ни при чем и т. д.). Употребляется в отрицательных предложениях и обозначает: ни один, никакой предмет, ни одно, никакое явление, дело и т. п. Ни о чем не думать. Ничего не видеть. Ничем не отличаться. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова НИЧТО
Афоризмы русских писателей со словом «ничто»
- Теории личной жизни не существует: ничто здесь не подвластно правилам, обобщениям.
- Друзья! Мы живем на зеленой земле,
Пируем в ночах, истлеваем в золе.
Неситесь, планеты, неситесь, неситесь!
Ничем не насытясь,
Мы сгинем во мгле.
- Когда ничего не хочется — надо что-нибудь хотеть.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно