Ваши средства принадлежат вашей обстановке, а не вашей личности, за них
бесчестье не вам, — но честь вашему уму и силе вашего характера.
Конечно, вы остались бы довольны и этим, потому что вы и не думали никогда претендовать на то, что вы мила или добра; в минуту невольной откровенности вы сами признавали, что вы человек злой и нечестный, и не считали злобы и нечестности своей
бесчестьем для себя, доказывая, что иною вы не могли быть при обстоятельствах вашей жизни.