Вообще, как скоро вы начинаете осуждать то, что не нравится вам, вы становитесь идеологом, то есть самым забавным и, сказать вам на ушко,
самым опасным человеком на свете, теряете из-под ваших ног твердую опору практичной действительности.
— Да неужели же мне и с вами еще тоже надо возиться, — сказал вдруг Раскольников, выходя с судорожным нетерпением прямо на открытую, — хотя вы, может быть, и
самый опасный человек, если захотите вредить, да я-то не хочу ломать себя больше.
Неточные совпадения
В военное время
человек этот наделал бы чудес: его бы послать куда-нибудь пробраться сквозь непроходимые,
опасные места, украсть перед носом у
самого неприятеля пушку, — это его бы дело.
Эта живость, эта совершенная извращенность мальчика начала сказываться на восьмом году его жизни; тип рыцаря причудливых впечатлений, искателя и чудотворца, т. е.
человека, взявшего из бесчисленного разнообразия ролей жизни
самую опасную и трогательную — роль провидения, намечался в Грэе еще тогда, когда, приставив к стене стул, чтобы достать картину, изображавшую распятие, он вынул гвозди из окровавленных рук Христа, т. е. попросту замазал их голубой краской, похищенной у маляра.
Практика судебного оратора достаточно хорошо научила Клима Ивановича Самгина обходить
опасные места, удаляясь от них в сторону. Он был достаточно начитан для того, чтоб легко наполнять любой термин именно тем содержанием, которого требует день и минута. И, наконец, он твердо знал, что
люди всегда безграмотнее тех мыслей и фраз, которыми они оперируют, — он знал это потому, что весьма часто
сам чувствовал себя таким.
Поработав больше часа, он ушел, унося раздражающий образ женщины, неуловимой в ее мыслях и
опасной, как все выспрашивающие
люди. Выспрашивают, потому что хотят создать представление о
человеке, и для того, чтобы скорее создать, ограничивают его личность, искажают ее. Клим был уверен, что это именно так;
сам стремясь упрощать
людей, он подозревал их в желании упростить его,
человека, который не чувствует границ своей личности.
В конце концов Самгину казалось, что он прекрасно понимает всех и все, кроме себя
самого. И уже нередко он ловил себя на том, что наблюдает за собой как за
человеком, мало знакомым ему и
опасным для него.