И вдруг новый крик диким, пронзительным стоном
повис над водой. Леночка, до сих пор стоявшая посреди лодки, зашаталась и без чувств грохнулась за борт, прямо в черную, холодную воду пруда.
Исполинские дома в шесть и семь этажей ютились внизу, под мостом, по берегу; фабричные трубы не могли достать до моста своим дымом. Он
повис над водой, с берега на берег, и огромные пароходы пробегали под ним, как ничтожные лодочки, потому что это самый большой мост во всем божьем свете… Это было направо, а налево уже совсем близко высилась фигура женщины, — и во лбу ее, еще споря с последними лучами угасавшей в небе зари, загоралась золотая диадема, и венок огоньков светился в высоко поднятой руке…
Фома, стоя на груде каната, смотрел через головы рабочих и видел: среди барж, борт о борт с ними, явилась третья, черная, скользкая, опутанная цепями. Всю ее покоробило, она точно вспухла от какой-то страшной болезни и, немощная, неуклюжая,
повисла над водой между своих подруг, опираясь на них. Сломанная мачта печально торчала посреди нее; по палубе текли красноватые струи воды, похожей на кровь. Всюду на палубе лежали груды железа, мокрые обломки дерева.
Через минуту увидели они роскошный, ярко освещенный замок на берегу озера. Замок весь
повис над водою, стоя на высокой скале, свесившейся над темным и бурливым озером.
Неточные совпадения
Быстро темнело. В синеве,
над рекою,
повисли на тонких ниточках лучей три звезды и отразились в темной
воде масляными каплями. На даче Алины зажгли огни в двух окнах, из реки всплыло уродливо большое, квадратное лицо с желтыми, расплывшимися глазами, накрытое островерхим колпаком. Через несколько минут с крыльца дачи сошли на берег девушки, и Алина жалобно вскрикнула:
Некоторое время в окнах вагона еще мелькали дома проклятого города, потом засинела у самой насыпи
вода, потом потянулись зеленые горы, с дачами среди деревьев, кудрявые острова на большой реке, синее небо, облака… потом большая луна, как вчера на взморье, всплыла и
повисла в голубоватой мгле
над речною гладью…
Шлюпка придвинулась к берегу, своды ветвей
повисли над головой Аяна. Он ухватился за них, и шум листьев глухо пробежал
над водой. И снова почудилось Аяну, что тишина одолевает его; тогда первые пришедшие на ум возгласы, обычные в корабельной жизни, звонко понеслись
над проливом и стихли, как трепет крыльев ночных всполохнутых птиц:
Шел мелкий, назойливый дождь, пронизывало холодом и сыростью, мутное небо тяжело
повисло над горизонтом. Но, несмотря на то что родина встречала возвращавшихся моряков так неприветливо, они радостными глазами глядели и на эти серо-свинцовые
воды Финского залива и на мутное небо, не замечая ни холода, ни сырости.
Вдали виднелся высокий мыс Туманный. Казалось, он отделился от
воды и
повис над морем. Этот мыс был конечным пунктом нашего путешествия.