Неточные совпадения
— Не плачь, дитя мое, не плачь, — гладя дрожавшими руками белобрысенькую головку
девочки, шептала Елена Дмитриевна, расставаясь с нею, — не на
век расходимся, я же остаюсь в приюте, только передаю вас средней наставнице.
Приют!.. Там много девочек-сверстниц. Ее будут там любить, лелеять! Ведь она должна быть интересна для них. Они — бедные, ничего не видавшие на своем
веку крошки. Она же, Наташа, объездила полмира и может им многое рассказать… Ах, ей всегда так недоставало детского общества — Наташе! Она всегда росла и вращалась среди больших, а тут — дети, сверстницы, девочки-однолетки! Это куда приятнее и радостнее, нежели жить у чопорной генеральской племянницы.
Неточные совпадения
— И я добра вам хочу. Вот находят на вас такие минуты, что вы скучаете, ропщете; иногда я подкарауливал и слезы. «
Век свой одна, не с кем слова перемолвить, — жалуетесь вы, — внучки разбегутся, маюсь, маюсь весь свой
век — хоть бы Бог прибрал меня! Выйдут
девочки замуж, останусь как перст» и так далее. А тут бы подле вас сидел почтенный человек, целовал бы у вас руки, вместо вас ходил бы по полям, под руку водил бы в сад, в пикет с вами играл бы… Право, бабушка, что бы вам…
Потом он захотел тем же способом ознакомиться и со своею собеседницею: взяв левою рукой
девочку за плечо, он правой стал ощупывать ее волосы, потом
веки и быстро пробежал пальцами по лицу, кое-где останавливаясь и внимательно изучая незнакомые черты.
Она сидела у себя в кабинете, когда Литвинов вошел к ней. Его ввела та же тринадцатилетняя
девочка, которая накануне караулила его на лестнице. На столе перед Ириной стоял раскрытый полукруглый картон с кружевами; она рассеянно перебирала их одною рукой, в другой она держала письмо Литвинова. Она только что перестала плакать: ресницы ее смокли и
веки припухли: на щеках виднелись следы неотертых слез. Литвинов остановился на пороге: она не заметила его входа.
Цыплунова. Мало ли
девочек я видала на своем
веку?
Эта Хлестова, остаток екатерининского
века, с моськой, с арапкой-девочкой, — эта княгиня и князь Петр Ильич — без слова, но такая говорящая руина прошлого; Загорецкий, явный мошенник, спасающийся от тюрьмы в лучших гостиных и откупающейся угодливостью, вроде собачьих поносок, — и эти NN, и все толки их, и все занимающее их содержание!