Неточные совпадения
— Она права, млада сербка права, mesdames, — первая подняла голос Наля Стремлянова, — рано еще объявлена, a объявят ее — так разве же не можем мы быть уверены в несомненной победе наших? Ведь, защищая обиженных братьев-славян, поднимет оружие наша милая
родина, голубушка-Россия. Так говорили мне мои братья, мой
отец, все старшие. Так неужели же Господь не поможет нам победить зазнавшегося врага?
И теперь такое же время повторяется, но только не сам Данило, a сыновья его, вместо престарелого калеки
отца, идут отстаивать свободу, честь и благо дорогой
родины…
— Горе-то, горе какое! В огне наш город! В опасности
родина… Что ж будешь делать, — надо смириться, детка. И тебе тоже смириться надо.
Отец правду пишет: куда тебе ехать сейчас? Читала письмо? Город бомбардируется… Кругом неприятели… Попадешься им в руки — не пощадят…
Но
отец писал: нельзя ей возвращаться теперь на
родину, когда там кипит и пылает война и она, Милица, никогда не дерзнет его ослушаться…
Забыта была тетя Родайка, от которой она отбилась в толпе y собора… Забыто на миг тяжелое разочарование невозможности уехать к себе на
родину… Только и было сейчас думы, что о Нем, Государе, Державном
Отце могучей страны и о самой стране, о милой России, которой она, Милица, теперь же, не задумываясь ни на минуту, отдала бы жизнь… О, если бы она могла умереть за них обоих, если б могла!
— Бедная
родина. Несчастный город…
Отец, мать… Иоле… Что будет с ними? A она, Милица, здесь — так далеко от них… Так ужасно далеко, бессильная помочь им, не имея возможности быть хоть немного полезной её дорогим близким, не будучи в состоянии даже умереть вместе с ними.
Неточные совпадения
Воспитанный в недрах провинции, среди кротких и теплых нравов и обычаев
родины, переходя в течение двадцати лет из объятий в объятия родных, друзей и знакомых, он до того был проникнут семейным началом, что и будущая служба представлялась ему в виде какого-то семейного занятия, вроде, например, ленивого записыванья в тетрадку прихода и расхода, как делывал его
отец.
С тех пор Иван Богданович не видал ни
родины, ни
отца. Шесть лет пространствовал он по Швейцарии, Австрии, а двадцать лет живет в России и благословляет свою судьбу.
Когда
отец умер, он перешел в нью-йоркскую контору лондонской фирмы Ходчсона, Лотера и К°, зная, что она имеет дела с Петербургом, и когда успел хорошо зарекомендовать себя, то и выразил желание получить место в России, объяснивши, что он Россию знает как свою
родину.
Дети, достигшие 17-летнего возраста, могут покидать место ссылки и возвращаться на
родину без разрешения родителей.] полученные 1 1/2 или 3 рубля тратятся по усмотрению
отцов и матерей.
Пришлось бы держать семьи тоже в тюрьмах или же продовольствовать их квартирой и пищей на счет казны, или же удерживать на
родине всё время, пока
отец семейства отбывает каторгу.