Госпожа Родайка Петрович, старая, почтенная, много повидавшая на своем веку женщина, лучше чем кто-либо другой, знала душу своей
любимой племянницы Милицы.
Неточные совпадения
Иоле знал, что y Танасио не может быть легко на сердце. Ведь дома y брата осталась
любимая жена Милена и четверо мал мала меньше ребят, его, Иолиных, племянников и
племянниц. A ведь, Бог знает, что ожидало их отряд впереди… Бог знает, сколько пройдет еще времени, пока подоспеет к ним на помощь сербское войско. И как долго придется принимать своей грудью удары многочисленного врага!
Приехала и Марья головщица со всем правым клиросом, мать Виринея, мать Таифа… Еще собралось несколько матерей… Сама Манефа порывалась ехать, хотелось ей проводить на вековечное жилье
любимую племянницу, да сил у нее недостало.
Будущее
любимой племянницы рисовалось Ольге Ивановне в радужном блеске: богатство, титул, любимый и любящий муж, общественное положение, соединенное с почетом и уважением, все, казалось, было налицо для полного земного счастья будущей графини Белавиной.
Неточные совпадения
Старый братец, расположившись у окна, в чистеньких белых панталончиках и синем сюртучке, вязал на рогульке снурочек из белой бумаги — занятие, которому его научила
племянница, и которое он очень полюбил, так как делать он уж ничего не мог, и для чтения газеты,
любимого его занятия, глаза были уже слабы.
Форов сказал «наплевать», а Катерина Астафьевна, которая была первою из набредших на мысль о существовании такой ревности и последнею из отрицавших ее на словах, наконец разошлась с
племянницей далее всех. Это последовало после отчаянной схватки, на которую майорша наскочила с азартом своей кипучей души, когда убедилась, что
племянница считает своею соперницей в сердце мужа нежно
любимую Катериной Астафьевной Синтянину, да и самое ее, Форову, в чем-то обвиняет.
„Сухоручка“ дала ему понять и то, что будь Саня
любимая дочь и
племянница Ивана Захарыча и ее, Павлы Захаровны, ему, землемеру, хоть и ученому, нечего было бы и мечтать о ней…
Записка эта, от которой несся тонкий аромат
любимых духов княжны, заставила сильно забиться сердце князя Лугового. Он понял, что она явилась результатом свидания Зиновьева с его
племянницей, а потому несомненно, что назначенный в ней час — час решения его участи. Несколько раз перечитал он дорогую записку, стараясь между строк проникнуть в мысли ее писавшей, угадать по смыслу и даже по почерку ее настроение.
Чтобы объяснить это читателям, нам придется вернуться с ними несколько назад, ко времени первых приступов нездоровья генеральши Глафиры Петровны Салтыковой, случившихся как раз после того, как старушка пообедала у
любимых ею племянника и
племянницы. Глафира Петровна серьезно прихворнула, и хотя оправилась, но с этого дня стала заметно ослабевать, и были дни, когда она сплошь проводила в постели.