Неточные совпадения
— Быстрее, Смелый! Быстрее, товарищ! — И смуглая маленькая рука, выскользнув из-под полы косматой бурки, нежно потрепала влажную, в пене, спину статного вороного коня… Конь прибавил ходу и быстрее ветра понесся по узкой горной тропинке над самым обрывом в зияющую громадной
черной пастью
бездну…
И с поднятой головней он бросился к тому месту, откуда слышался стон. Какое-то
черное существо, уцепившись за сук архани, старалось удержаться на откосе
бездны.
Бездны, словно
черные чудовища с раскрытой пастью, стерегут добычу.
Он одет в темный бешмет, поверх которого накинута на плечи косматая бурка. Папаха из
черного барана низко надвинута на лоб. Из-под нее глядит сухое, подвижное старческое лицо с седыми нависшими бровями. Длинная, широкая и белая, как лунь, борода почти закрывает грудь его запыленного бешмета.
Черные, юношески быстрые глаза способны, кажется, охватить взглядом и небо, и
бездны, и горы разом.
Проносимся по узкой, по-утреннему оживленной улице, что упирается в мечеть, и выбегаем за селение, на крутой обрыв над самой
бездной. Гуль-Гуль останавливается, тяжело переводя дух. Она очень хорошенькая сейчас, Гуль-Гуль — с ее разгоревшимся от бега детским личиком. Голубой, из тончайшего сукна бешмет ловко охватывает гибкую девичью фигурку. Густые,
черные, как вороново крыло, волосы десятками косичек струятся вдоль груди и спины. Гуль-Гуль смеется, но в ее красивых глазах — прежняя печаль.
И в то же время в его голове текли медленные равнодушные мысли, сцепляясь воспоминаниями образов, запахов и звуков и пропадая навеки в той
черной бездне, которая была впереди и позади теперешнего мига.
Туман встаёт на дне стремнин, // Среди полуночной прохлады // Сильнее пахнет дикий тмин, // Гремят слышнее водопады. // Как ослепительна луна! // Как гор очерчены вершины! // В сребристом сумраке видна // Внизу Байдарская долина. // Над нами светят небеса, //
Чернеет бездна перед нами, // Дрожит блестящая роса // На листьях крупными слезами…
От канделябров и ламп, горевших на столе, далекое бесконечное пространство вверху казалось
черною бездной, в которой звезды висели как огненные шары.
Неточные совпадения
Сверху
черная, безграничная
бездна, прорезываемая молниями; кругом воздух, наполненный крутящимися атомами пыли, — все это представляло неизобразимый хаос, на грозном фоне которого выступал не менее грозный силуэт пожара.
Его нежданным появленьем, // Мгновенной нежностью очей // И странным с Ольгой поведеньем // До глубины души своей // Она проникнута; не может // Никак понять его; тревожит // Ее ревнивая тоска, // Как будто хладная рука // Ей сердце жмет, как будто
бездна // Под ней
чернеет и шумит… // «Погибну, — Таня говорит, — // Но гибель от него любезна. // Я не ропщу: зачем роптать? // Не может он мне счастья дать».
Русская революция отнеслась с
черной неблагодарностью к русской интеллигенции, которая ее подготовила, она ее преследовала и низвергла в
бездну.
И вот
черный осадок недовольства, бессильной злобы, тупого ожесточения начинает шевелиться на дне мрачного омута, хочет всплыть на поверхность взволнованной
бездны и своим мутным наплывом делает ее еще безобразнее и ужаснее.
«…Нет, он вернется!» — слышу я и, оттолкнув Духовского, стремлюсь на сцену. Черт его побери, как зовут этого человека? Секунда, другая молчания… Зрительная зала — точно
черная шевелящаяся
бездна. Прямо предо мной на сцене ярко освещены лампой незнакомые мне, грубо намазанные лица. Все смотрят на меня напряженно. Духовской шепчет что-то сзади, но я ничего не могу разобрать. Тогда я вдруг выпаливаю голосом торжественного укора: