Неточные совпадения
Митрофан. Лишь
стану засыпать,
то и вижу, будто ты, матушка, изволишь бить батюшку.
Еремеевна. Ах, Создатель, спаси и помилуй! Да кабы братец в
ту ж минуту отойти не изволил,
то б я с ним поломалась. Вот что б Бог не поставил. Притупились бы эти (указывая на ногти), я б и клыков беречь не
стала.
Стародум. От двора, мой друг, выживают двумя манерами. Либо на тебя рассердятся, либо тебя рассердят. Я не
стал дожидаться ни
того, ни другого. Рассудил, что лучше вести жизнь у себя дома, нежели в чужой передней.
Г-жа Простакова. Я, братец, с тобою лаяться не
стану. (К Стародуму.) Отроду, батюшка, ни с кем не бранивалась. У меня такой нрав. Хоть разругай, век слова не скажу. Пусть же, себе на уме, Бог
тому заплатит, кто меня, бедную, обижает.
Г-жа Простакова. Старинные люди, мой отец! Не нынешний был век. Нас ничему не учили. Бывало, добры люди приступят к батюшке, ублажают, ублажают, чтоб хоть братца отдать в школу. К
статью ли, покойник-свет и руками и ногами, Царство ему Небесное! Бывало, изволит закричать: прокляну ребенка, который что-нибудь переймет у басурманов, и не будь
тот Скотинин, кто чему-нибудь учиться захочет.
Г-жа Простакова. Правда твоя, Адам Адамыч; да что ты
станешь делать? Ребенок, не выучась, поезжай-ка в
тот же Петербург; скажут, дурак. Умниц-то ныне завелось много. Их-то я боюсь.
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака,
тот пером своим нравов развращать не
станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из них все
то, что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу, сколько в свете быть возможно.
Софья. Все мое старание употреблю заслужить доброе мнение людей достойных. Да как мне избежать, чтоб
те, которые увидят, как от них я удаляюсь, не
стали на меня злобиться? Не можно ль, дядюшка, найти такое средство, чтоб мне никто на свете зла не пожелал?
Скотинин. Я никогда не думаю и наперед уверен, что коли и ты думать не
станешь,
то Софьюшка моя.
Стародум. Льстец есть тварь, которая не только о других, ниже о себе хорошего мнения не имеет. Все его стремление к
тому, чтоб сперва ослепить ум у человека, а потом делать из него, что ему надобно. Он ночной вор, который сперва свечу погасит, а потом красть
станет.
Стародум. Они в руках государя. Как скоро все видят, что без благонравия никто не может выйти в люди; что ни подлой выслугой и ни за какие деньги нельзя купить
того, чем награждается заслуга; что люди выбираются для мест, а не места похищаются людьми, — тогда всякий находит свою выгоду быть благонравным и всякий хорош
становится.
Театр уж полон; ложи блещут; // Партер и кресла, всё кипит; // В райке нетерпеливо плещут, // И, взвившись, занавес шумит. // Блистательна, полувоздушна, // Смычку волшебному послушна, // Толпою нимф окружена, // Стоит Истомина; она, // Одной ногой касаясь пола, // Другою медленно кружит, // И вдруг прыжок, и вдруг летит, // Летит, как пух от уст Эола; //
То стан совьет, то разовьет, // И быстрой ножкой ножку бьет.
Неточные совпадения
Бобчинский. А я так думаю, что генерал-то ему и в подметки не
станет! а когда генерал,
то уж разве сам генералиссимус. Слышали: государственный-то совет как прижал? Пойдем расскажем поскорее Аммосу Федоровичу и Коробкину. Прощайте, Анна Андреевна!
Трудись! Кому вы вздумали // Читать такую проповедь! // Я не крестьянин-лапотник — // Я Божиею милостью // Российский дворянин! // Россия — не неметчина, // Нам чувства деликатные, // Нам гордость внушена! // Сословья благородные // У нас труду не учатся. // У нас чиновник плохонький, // И
тот полов не выметет, // Не
станет печь топить… // Скажу я вам, не хвастая, // Живу почти безвыездно // В деревне сорок лет, // А от ржаного колоса // Не отличу ячменного. // А мне поют: «Трудись!»
Сам Ермил, // Покончивши с рекрутчиной, //
Стал тосковать, печалиться, // Не пьет, не ест:
тем кончилось, // Что в деннике с веревкою // Застал его отец.
Да тут беда подсунулась: // Абрам Гордеич Ситников, // Господский управляющий, //
Стал крепко докучать: // «Ты писаная кралечка, // Ты наливная ягодка…» // — Отстань, бесстыдник! ягодка, // Да бору не
того! — // Укланяла золовушку, // Сама нейду на барщину, // Так в избу прикатит! // В сарае, в риге спрячуся — // Свекровь оттуда вытащит: // «Эй, не шути с огнем!» // — Гони его, родимая, // По шее! — «А не хочешь ты // Солдаткой быть?» Я к дедушке: // «Что делать? Научи!»
Служивого задергало. // Опершись на Устиньюшку, // Он поднял ногу левую // И
стал ее раскачивать, // Как гирю на весу; // Проделал
то же с правою, // Ругнулся: «Жизнь проклятая!» — // И вдруг на обе
стал.