Неточные совпадения
Однажды я только что сошел с качелей, на которых попавшая за мною на очередь горничная кричала благим матом отчасти от страха высоких размахов, отчасти от чувствительных
ударов, наносимых ей по поясу веревкою игривых качальщиков. Такие
удары назывались «напупчиками» или «огурчиками». В толпу ожидающих очереди прибежала горничная и сказала мне: «Мамаша приказала вас звать в хоромы; приехала
новая тетенька».
Его горе было не трогательное, возбуждающее участие, а злое, неуступчивое, вызывающее
новые удары противника за непокорность. Даже это было не горе, а свирепое отчаяние.
Под этим большим светом безучастно молчал большой мир народа; для него ничего не переменилось, — ему было скверно, но не сквернее прежнего,
новые удары сыпались не на его избитую спину. Его время не пришло. Между этой крышей и этой основой дети первые приподняли голову, может, оттого, что они не подозревали, как это опасно; но, как бы то ни было, этими детьми ошеломленная Россия начала приходить в себя.
Старик Рыхлинский по — прежнему выходил к завтраку и обеду, по — прежнему спрашивал: «Qui a la règle», по — прежнему чинил суд и расправу. Его жена также степенно вела обширное хозяйство, Марыня занималась с нами, не давая больше воли своим чувствам, и вся семья гордо несла свое горе, ожидая
новых ударов судьбы.
Неточные совпадения
Бессонная ходьба по прямой линии до того сокрушила его железные нервы, что, когда затих в воздухе последний
удар топора, он едва успел крикнуть:"Шабаш!" — как тут же повалился на землю и захрапел, не сделав даже распоряжения о назначении
новых шпионов.
«Ведь не так давно стояли же на коленях пред ним, — думал Самгин. — Это был бы смертельный
удар революционному движению и начало каких-то
новых отношений между царем и народом, быть может, именно тех, о которых мечтали славянофилы…»
Она слыхала несколько примеров увлечений, припомнила, какой суд изрекали люди над падшими и как эти несчастные несли казнь почти публичных
ударов. «Чем я лучше их! — думала Вера. — А Марк уверял, и Райский тоже, что за этим… „Рубиконом“ начинается другая,
новая, лучшая жизнь! Да,
новая, но какая „лучшая“!»
Готовился
удар не только в сердце Франции, но и в сердце
нового человечества.
Но мировой Город не может погибнуть, он нужен миру, в нем нерв
нового свободного человечества с его добром и его злом, с его правдой и его неправдой, в нем пульсирует кровь Европы, и она обольется кровью, если Парижу будет нанесен
удар.