— Батюшка ты наш! — послышались возгласы толпы. — Не стало тебя, судии, голоса, вождя души нашей! Хоть бы
дали проститься, наглядеться на тебя напоследок, послушать хоть
еще разочек голоса твоего громкого, заливчатого, что мирил, судил нас, вливал мужество в сердца и славил Новгород великим, сильным, могучим во все концы земли русской и иноземной.
Еще хоть бы
разочек затрепетало сердце, слушая тебя, и замерло, онемело, как и ты теперь.
— Батюшка ты наш! — послышались возгласы толпы: — Не стало, тебя, судии, голоса, вождя, души нашей! Хоть бы
дали проститься, наглядеться на тебя напоследок, послушать хоть
еще разочек голоса твоего громкого, заливистого, что мирил и судил нас, вливал мужество в сердца и славил Новгород великий, сильный и могучий во все концы земли русской и иноземной.
Еще бы раз затрепетало сердце, слушая тебя, и замерло бы, онемело, как и ты теперь.