Неточные совпадения
— Зачем жаловаться, — проговорил с низким поклоном седобородый, степенный мужик, ни дать ни взять древний патриарх. (Жида он, впрочем,
тузил не хуже других.) Мы, батюшка Пантелей Еремеич, твою милость знаем хорошо, много твоей милостью довольны, что поучил нас!
— Что Поляков?
Потужил,
потужил — да и женился на другой, на девушке из Глинного. Знаете Глинное? От нас недалече. Аграфеной ее звали. Очень он меня любил, да ведь человек молодой — не оставаться же ему холостым. И какая уж я ему могла быть подруга? А жену он нашел себе хорошую, добрую, и детки у них есть. Он тут у соседа в приказчиках живет: матушка ваша по пачпорту его отпустила, и очень ему, слава Богу, хорошо.
На деда, несмотря на весь страх, смех напал, когда увидел, как черти с собачьими мордами, на немецких ножках, вертя хвостами, увивались около ведьм, будто парни около красных девушек; а музыканты
тузили себя в щеки кулаками, словно в бубны, и свистали носами, как в валторны.
Такие грубые речи взорвали деликатные чувства Мыльникова. Произошла настоящая ругань, а потом драка. Мыльников был пьян, и Петр Васильич здорово
оттузил его, пока сбежался народ и их разняли.
Рачитель был в загоне, и Дунька, в случае его провинностей,
тузила его чем попадя, как раньше тузил он ее, — роли переменились.
Неточные совпадения
Тужила, горько плакала, // А дело девка делала:
«Что за мужчина? — старосту // Допытывали странники. — // За что его
тузят?» // — Не знаем, так наказано // Нам из села из Тискова, // Что буде где покажется // Егорка Шутов — бить его! // И бьем. Подъедут тисковцы. // Расскажут. Удоволили? — // Спросил старик вернувшихся // С погони молодцов.
Платочком обметала я // Могилку, чтобы травушкой // Скорее поросла, // Молилась за покойничка, //
Тужила по родителям: // Забыли дочь свою!
Запомнил Гриша песенку // И голосом молитвенным // Тихонько в семинарии, // Где было темно, холодно, // Угрюмо, строго, голодно, // Певал —
тужил о матушке // И обо всей вахлачине, // Кормилице своей. // И скоро в сердце мальчика // С любовью к бедной матери // Любовь ко всей вахлачине // Слилась, — и лет пятнадцати // Григорий твердо знал уже, // Кому отдаст всю жизнь свою // И за кого умрет.
Гляди — уж и вцепилися! // Роман
тузит Пахомушку, // Демьян
тузит Луку. // А два братана Губины // Утюжат Прова дюжего, — // И всяк свое кричит!