Неточные совпадения
Лаврецкий глядел
на ее чистый, несколько строгий профиль,
на закинутые за уши волосы,
на нежные щеки, которые загорели у ней, как у ребенка, и думал: «О, как мило стоишь ты над моим
прудом!» Лиза не оборачивалась к нему, а
смотрела на воду и не то щурилась, не то улыбалась.
Я вышел из накуренных комнат на балкон. Ночь была ясная и светлая. Я
смотрел на пруд, залитый лунным светом, и на старый дворец на острове. Потом сел в лодку и тихо отплыл от берега на середину пруда. Мне был виден наш дом, балкон, освещенные окна, за которыми играли в карты… Определенных мыслей не помню.
Фигура человека, таким мрачным пятном ворвавшаяся сюда, теперь стушевалась, будто слившись с этою природой. И душа человека тоже начала с нею сливаться. Прошка полежал несколько минут, закрыв лицо согнутыми в локтях руками. Потом он открыл глаза и, подняв голову,
посмотрел на пруд, на лодки, которые опять мерно покачивались на синих струях, разводя вокруг себя серебристые круги; на листья, которые дрожали над ним в тонкой синеве воздуха, прислушался к чему-то, и вдруг легкая улыбка подернула его щеки.
Неточные совпадения
—
Смотрел я однажды у
пруда на лягушек, — говорил он, — и был смущен диаволом. И начал себя бездельным обычаем спрашивать, точно ли один человек обладает душою, и нет ли таковой у гадов земных! И, взяв лягушку, исследовал. И по исследовании нашел: точно; душа есть и у лягушки, токмо малая видом и не бессмертная.
В саду стало тише, светлей, люди исчезли, растаяли; зеленоватая полоса лунного света отражалась черною водою
пруда, наполняя сад дремотной, необременяющей скукой. Быстро подошел человек в желтом костюме, сел рядом с Климом, тяжко вздохнув, снял соломенную шляпу, вытер лоб ладонью,
посмотрел на ладонь и сердито спросил:
— Вот внук мой, Борис Павлыч! — сказала она старосте. — Что, убирают ли сено, пока горячо
на дворе? Пожалуй, дожди после жары пойдут. Вот барин, настоящий барин приехал, внук мой! — говорила она мужикам. — Ты видал ли его, Гараська?
Смотри же, какой он! А это твой, что ли, теленок во ржи, Илюшка? — спрашивала при этом, потом мимоходом заглянула
на пруд.
Я с отвращением
смотрел на шленского великана и только
на том мирился с ним, что он мне рассказывал, гуляя по Девичьему полю и
на Пресненских
прудах, сальные анекдоты, которые я передавал передней.
Клубок пыли исчез. Я повернулся к городу. Он лежал в своей лощине, тихий, сонный и… ненавистный. Над ним носилась та же легкая пелена из пыли, дыма и тумана, местами сверкали клочки заросшего
пруда, и старый инвалид дремал в обычной позе, когда я проходил через заставу. Вдобавок, около
пруда,
на узкой деревянной кладочке, передо мной вдруг выросла огромная фигура Степана Яковлевича, ставшего уже директором. Он
посмотрел на меня с высоты своего роста и сказал сурово: