Неточные совпадения
Несмотря на всю дружбу мою к Дмитрию и на
удовольствие, которое доставляла мне его откровенность, мне не хотелось более ничего знать о его чувствах и намерениях в отношении
Любовь Сергеевны, а непременно хотелось сообщить про свою
любовь к Сонечке, которая мне казалась
любовью гораздо высшего разбора.
Мне же, напротив, в этом чувстве больше всего доставляла
удовольствие мысль, что
любовь наша так чиста, что, несмотря на то, что предмет ее одно и то же прелестное существо, мы остаемся дружны и готовы, ежели встретится необходимость, жертвовать собой друг для друга.
Она так естественно показывала вид, что ей было все равно говорить со мной, с братом или с
Любовью Сергеевной, что и я усвоил привычку смотреть на нее просто, как на человека, которому ничего нет постыдного и опасного выказывать
удовольствие, доставляемое его обществом.
Он просил об этом — и этого было достаточно. Первое
удовольствие любви — это хранить тайну до того дня, когда в порыве страсти явится потребность громко, при всех назвать имя любимого существа. Кроме того, Ирена заранее воображала радостное удивление своей матери, когда она скажет ей: «Я люблю того, кого ты мне выбрала в мужья, и он любит меня».
Неточные совпадения
— Ты ведь не признаешь, чтобы можно было любить калачи, когда есть отсыпной паек, — по твоему, это преступление; а я не признаю жизни без
любви, — сказал он, поняв по своему вопрос Левина. Что ж делать, я так сотворен. И право, так мало делается этим кому-нибудь зла, а себе столько
удовольствия…
Кроме того, он был уверен, что Яшвин уже наверное не находит
удовольствия в сплетне и скандале, а понимает это чувство как должно, то есть знает и верит, что
любовь эта — не шутка, не забава, а что-то серьезнее и важнее.
Сам я больше неспособен безумствовать под влиянием страсти; честолюбие у меня подавлено обстоятельствами, но оно проявилось в другом виде, ибо честолюбие есть не что иное, как жажда власти, а первое мое
удовольствие — подчинять моей воле все, что меня окружает; возбуждать к себе чувство
любви, преданности и страха — не есть ли первый признак и величайшее торжество власти?
Моя
любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного
удовольствия; я только удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их чувства, их нежность, их радости и страданья — и никогда не мог насытиться.
В театрах, глядя на сцену сквозь стекла очков, он думал о необъяснимой глупости людей, которые находят
удовольствие в зрелище своих страданий, своего ничтожества и неумения жить без нелепых драм
любви и ревности.