Неточные совпадения
Я сказал, что дружба моя с Дмитрием открыла мне новый взгляд на жизнь, ее цель и
отношения. Сущность этого взгляда состояла
в убеждении, что назначение человека есть стремление к нравственному усовершенствованию и что усовершенствование это легко, возможно и вечно. Но до сих пор я наслаждался только открытием новых мыслей, вытекающих из этого убеждения, и составлением блестящих планов нравственной, деятельной будущности; но жизнь моя шла все тем же мелочным, запутанным и праздным порядком.
С откровенностью, составлявшей необходимое условие наших
отношений, я сказал ему, когда мы сели
в дрожки, что мне было грустно и больно видеть его
в нынешний счастливый для меня день
в таком тяжелом, неприятном для меня расположении духа.
Я
в юности не только не любил
отношений с людьми, которые считали себя выше меня, но такие
отношения были для меня невыносимо мучительны, вследствие постоянного страха оскорбления и напряжения всех умственных сил на то, чтобы доказать им свою самостоятельность.
Когда я потом рассказывал отцу о моем замечании, что Валахина с дочерью не
в хороших
отношениях, он сказал...
Одним словом, его
отношения со мной были, как мне ни неприятно признаться
в этом, почти такие же, как мои с Иленькой.
Я, который сейчас только говорил Дмитрию, своему другу, о том, как деньги портят
отношения, на другой день утром, перед нашим отъездом
в деревню, когда оказалось, что я промотал все свои деньги на разные картинки и стамбулки, взял у него двадцать пять рублей ассигнациями на дорогу, которые он предложил мне, и потом очень долго оставался ему должен.
Про мать он говорил с некоторой холодной и торжественной похвалой, как будто с целью предупредить всякое возражение по этому предмету; про тетку он отзывался с восторгом, но и с некоторой снисходительностью; про сестру он говорил очень мало и как будто бы стыдясь мне говорить о ней; но про рыженькую, которую по-настоящему звали Любовью Сергеевной и которая была пожилая девушка, жившая по каким-то семейным
отношениям в доме Нехлюдовых, он говорил мне с одушевлением.
Варя, вели мне дать стакан воды, — прибавила она, снова взглянув вдаль, должно быть найдя, что было еще рано или вовсе не нужно посвящать меня
в семейные
отношения, — или нет, лучше он сходит.
Я говорю не о любви молодого мужчины к молодой девице и наоборот, я боюсь этих нежностей и был так несчастлив
в жизни, что никогда не видал
в этом роде любви ни одной искры правды, а только ложь,
в которой чувственность, супружеские
отношения, деньги, желание связать или развязать себе руки до того запутывали самое чувство, что ничего разобрать нельзя было.
Но случится раз, совершенно неожиданно поднимется
в кругу этого семейства какой-нибудь, иногда кажущийся незначащим, вопрос о какой-нибудь блонде или визите на мужниных лошадях, — и, без всякой видимой причины, спор становится ожесточеннее и ожесточеннее, под завесой уже становится тесно для разбирательства дела, и вдруг, к ужасу самих спорящих и к удивлению присутствующих, все истинные, грубые
отношения вылезают наружу, завеса, уже ничего не прикрывая, праздно болтается между воюющими сторонами и только напоминает вам о том, как долго вы были ею обмануты.
Я, разумеется, сказал, что отлично, и действительно находил это таковым. Папа
в этот день имел какое-то особенно привлекательное, веселое, счастливое выражение, и эти новые
отношения со мной, как с равным, как с товарищем, еще более заставляли меня любить его.
Когда им случалось обращаться к нему с каким-нибудь серьезным вопросом (чего они, впрочем, уже старались избегать), если они спрашивали его мнения про какой-нибудь роман или про его занятия
в университете, он делал им гримасу и молча уходил или отвечал какой-нибудь исковерканной французской фразой: ком си три жоли и т. п., или, сделав серьезное, умышленно глупое лицо, говорил какое-нибудь слово, не имеющее никакого смысла и
отношения с вопросом, произносил, вдруг сделав мутные глаза, слова: булку, или поехали, или капусту, или что-нибудь
в этом роде.
Но тогда я не понимал того, что они не виноваты
в этом
отношении и что это отсутствие понимания не мешает им быть и хорошенькими и умными девочками, а я презирал их.
В этом
отношении я действовал так же, как миллионы мужеского и особенно женского пола учащихся без хорошего учителя, без истинного призвания и без малейшего понятия о том, что может дать искусство и как нужно приняться за него, чтобы оно дало что-нибудь.
Людей comme il faut я уважал и считал достойными иметь со мной равные
отношения; вторых — притворялся, что презираю, но,
в сущности, ненавидел их, питая к ним какое-то оскорбленное чувство личности; третьи для меня не существовали — я их презирал совершенно.
Отношение сапог к панталонам тотчас решало
в моих глазах положение человека.
С тех пор как мы приехали, Епифановы только два раза были у нас, и раз мы все ездили к ним. После же Петрова дня,
в который, на именинах папа, были они и пропасть гостей,
отношения наши с Епифановыми почему-то совершеннно прекратились, и только папа один продолжал ездить к ним.
Частые переходы от задумчивости к тому роду ее странной, неловкой веселости, про которую я уже говорил, повторение любимых слов и оборотов речи папа, продолжение с другими начатых с папа разговоров — все это, если б действующим лицом был не мой отец и я бы был постарше, объяснило бы мне
отношения папа и Авдотьи Васильевны, но я ничего не подозревал
в то время, даже и тогда, когда при мне папа, получив какое-то письмо от Петра Васильевича, очень расстроился им и до конца августа перестал ездить к Епифановым.
Кажется, что Оперов пробормотал что-то, кажется даже, что он пробормотал: «А ты глупый мальчишка», — но я решительно не слыхал этого. Да и какая бы была польза, ежели бы я это слышал? браниться, как manants [мужичье (фр.).] какие-нибудь, больше ничего? (Я очень любил это слово manant, и оно мне было ответом и разрешением многих запутанных
отношений.) Может быть, я бы сказал еще что-нибудь, но
в это время хлопнула дверь, и профессор
в синем фраке, расшаркиваясь, торопливо прошел на кафедру.
Я привык к лицам этого семейства, к различным их настроениям, сделал себе уже ясное понятие о их взаимных
отношениях, привык к комнатам и мебели и, когда гостей не было, чувствовал себя совершенно свободным, исключая тех случаев, когда оставался один
в комнате с Варенькой.
Я находил большое удовольствие говорить при ней, слушать ее пение и вообще знать о ее присутствии
в той же комнате,
в которой был я; но мысль о том, какие будут впоследствии мои
отношения с Варенькой, и мечты о самопожертвовании для своего друга, ежели он влюбится
в мою сестру, уже редко приходили мне
в голову.
Но Дмитрий оставался все
в тех же странных, больше чем дружеских
отношениях с нею и говорил, что ее никто не понимает и что она чрезвычайно много делает ему добра.
Ежели бы мы и мачеха были уверены во взаимной привязанности, это выражение могло бы означать пренебрежение к изъявлению признаков любви; ежели бы мы уже были дурно расположены друг к другу, оно могло бы означать иронию, или презрение к притворству, или желание скрыть от присутствующего отца наши настоящие
отношения и еще много других чувств и мыслей; но
в настоящем случае выражение это, которое очень пришлось к духу Авдотьи Васильевны, ровно ничего не значило и только скрывало отсутствие всяких
отношений.
Я впоследствии часто замечал и
в других семействах, когда члены их предчувствуют, что настоящие
отношения будут не совсем хороши, такого рода шуточные, подставные
отношения; и эти-то
отношения невольно установились между нами и Авдотьей Васильевной.
Папа, считавший всегда свободу и равенство необходимым условием
в семейных
отношениях, надеялся, что его любимица Любочка и добрая молодая жена сойдутся искренно и дружески; но Авдотья Васильевна жертвовала собой и считала необходимым оказывать настоящей хозяйке дома, как она называла Любочку, неприличное уважение, больно оскорблявшее папа.
Оперов, с которым мы продолжали кланяться, но были
в самых холодных
отношениях, как я говорил уже, предложил мне не только тетрадки, но и пригласил готовиться по ним вместе с ним и другими студентами.
Я чувствовал себя перед ними виноватым и, то смиряясь, то возмущаясь против своего незаслуженного смирения и переходя к самонадеянности, никак не мог войти с ними
в ровные, искренние
отношения.