Неточные совпадения
Воронцов
не мог отрицать, но разочаровал жену в том, что был
не сам Хаджи-Мурат, а только лазутчик, объявивший, что Хаджи-Мурат завтра выедет к нему в то
место, где назначена рубка леса.
Это был чеченец Гамзало. Гамзало подошел к бурке, взял лежавшую на ней в чехле винтовку и молча пошел на край поляны, к тому
месту, из которого подъехал Хаджи-Мурат. Элдар, слезши с лошади, взял лошадь Хаджи-Мурата и, высоко подтянув обеим головы, привязал их к деревьям, потом, так же как Гамзало, с винтовкой за плечами стал на другой край поляны. Костер был потушен, и лес
не казался уже таким черным, как прежде, и на небе хотя и слабо, но светились звезды.
Переводчик передал, и Хаджи-Мурат тотчас же отвечал, что ему ничего
не нужно, но что он просит, чтобы его теперь отвели в
место, где бы он мог помолиться. Воронцов позвал камердинера и велел ему исполнить желание Хаджи-Мурата.
За обедом Хаджи-Мурат ничего
не ел, кроме плова, которого он взял себе на тарелку из того самого
места, из которого взяла себе Марья Васильевна.
— Это все было хорошо, — продолжал он, — потом все испортилось. Шамиль стал на
место Гамзата. Он прислал ко мне послов сказать, чтобы я шел с ним против русских; если же я откажусь, то он грозил, что разорит Хунзах и убьет меня. Я сказал, что
не пойду к нему и
не пущу его к себе.
Я ему объявил, что для нас еще лучше, если он будет выезжать с нашим конвоем, а то Шамиль станет разглашать, что мы держим Хаджи-Мурата взаперти; но при этом я взял с него обещание, что он никогда
не поедет в Воздвиженское, так как мой сын, которому он сперва сдался и которого считает своим кунаком (приятелем),
не начальник этого
места, и могли бы произойти недоразумения.
— Sa Majeste vient de rentrer, [Его величество только что вернулись (франц.).] — очевидно с удовольствием слушая звук своего голоса, сказал флигель-адъютант и, мягко ступая, так плавно, что полный стакан воды, поставленный ему на голову,
не пролился бы, подошел к беззвучно отворявшейся двери и, всем существом своим выказывая почтение к тому
месту, в которое он вступал, исчез за дверью.
Маска оказалась хорошенькой двадцатилетней невинной девушкой, дочерью шведки-гувернантки. Девушка эта рассказала Николаю, как она с детства еще, по портретам, влюбилась в него, боготворила его и решила во что бы то ни стало добиться его внимания. И вот она добилась, и, как она говорила, ей ничего больше
не нужно было. Девица эта была свезена в
место обычных свиданий Николая с женщинами, и Николай провел с ней более часа.
Николай был уверен, что воруют все. Он знал, что надо будет наказать теперь интендантских чиновников, и решил отдать их всех в солдаты, но знал тоже, что это
не помешает тем, которые займут
место уволенных, делать то же самое. Свойство чиновников состояло в том, чтобы красть, его же обязанность состояла в том, чтобы наказывать их, и, как ни надоело это ему, он добросовестно исполнял эту обязанность.
Когда отряд вышел на открытое
место, горцы отстали. У Бутлера никого
не ранило, и он возвращался в самом веселом и бодром расположении духа.
Был полдень, когда Шамиль, окруженный партией мюридов, джигитовавших вокруг него, стрелявших из винтовок и пистолетов и
не переставая поющих «Ля илляха иль алла», подъехал к своему
месту пребывания.
Последний лазутчик, который был у него в Нухе, сообщил ему, что преданные ему аварцы собираются похитить его семью и выйти вместе с семьею к русским, но людей, готовых на это, слишком мало, и что они
не решаются сделать этого в
месте заключения семьи, в Ведено, но сделают это только в том случае, если семью переведут из Ведено в другое
место.
Хаджи-Мурат вспомнил свою мать, когда она, укладывая его спать с собой рядом, под шубой, на крыше сакли, пела ему эту песню, и он просил ее показать ему то
место на боку, где остался след от раны. Как живую, он видел перед собой свою мать —
не такою сморщенной, седой и с решеткой зубов, какою он оставил ее теперь, а молодой, красивой и такой сильной, что она, когда ему было уже лет пять и он был тяжелый, носила его за спиной в корзине через горы к деду.
Хан-Магома же
не сидел, как другие, в канаве, а перебегал из канавы к лошадям, загоняя их в более безопасное
место, и
не переставая визжал и стрелял с руки без подсошек.
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные
места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и
не завесть его? только, знаете, в таком
месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
А вы — стоять на крыльце, и ни с
места! И никого
не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и
не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Городничий. Да говорите, ради бога, что такое? У меня сердце
не на
месте. Садитесь, господа! Возьмите стулья! Петр Иванович, вот вам стул.
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы!
не нашли другого
места упасть! И растянулся, как черт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
Артемий Филиппович (
не давая письма). Нет, это
место можно пропустить, а там дальше разборчиво.