Неточные совпадения
— Vous? [ — Ну, ты скажешь мне, в чем
дело? — Но, дорогая… — При чем тут «дорогая»! Это, конечно, лазутчик? —
Тем не менее я не могу тебе сказать. — Не можешь? Ну, так я тебе скажу! — Ты? (франц.)]
Хотя все, в особенности побывавшие в
делах офицеры, знали и могли знать, что на войне тогда на Кавказе, да и никогда нигде не бывает
той рубки врукопашную шашками, которая всегда предполагается и описывается (а если и бывает такая рукопашная шашками и штыками,
то рубят и колют всегда только бегущих), эта фикция рукопашной признавалась офицерами и придавала им
ту спокойную гордость и веселость, с которой они, одни в молодецких, другие, напротив, в самых скромных позах, сидели на барабанах, курили, пили и шутили, не заботясь о смерти, которая, так же как и Слепцова, могла всякую минуту постигнуть каждого из них.
Воронцов был очень доволен
тем, что ему, именно ему, удалось выманить и принять главного, могущественнейшего, второго после Шамиля, врага России. Одно было неприятно: командующий войсками в Воздвиженской был генерал Меллер-Закомельский, и, по-настоящему, надо было через него вести все
дело. Воронцов же сделал все сам, не донося ему, так что могла выйти неприятность. И эта мысль отравляла немного удовольствие Воронцова.
— Я не затем двадцать семь лет служу своему государю, чтобы люди, со вчерашнего
дня начавшие служить, пользуясь своими родственными связями, у меня под носом распоряжались
тем, что их не касается.
Хаджи-Мурат сидел рядом в комнате и, хотя не понимал
того, что говорили, понял
то, что ему нужно было понять: что они спорили о нем, и что его выход от Шамиля есть
дело огромной важности для русских, и что поэтому, если только его не сошлют и не убьют, ему много можно будет требовать от них.
В
тот самый
день, когда Петруха Авдеев кончался в Воздвиженском госпитале, его старик отец, жена брата, за которого он пошел в солдаты, и дочь старшего брата, девка-невеста, молотили овес на морозном току.
Дело было в
том, что храбрый генерал называл «выручкой»
то дело в несчастном Даргинском походе, в котором действительно погиб бы весь отряд с князем Воронцовым, командовавшим им, если бы его не выручили вновь подошедшие войска.
В
тот же
день, вечером, в новом, в восточном вкусе отделанном театре шла итальянская опера. Воронцов был в своей ложе, и в партере появилась заметная фигура хромого Хаджи-Мурата в чалме. Он вошел с приставленным к нему адъютантом Воронцова Лорис-Меликовым и поместился в первом ряду. С восточным, мусульманским достоинством, не только без выражения удивления, но с видом равнодушия, просидев первый акт, Хаджи-Мурат встал и, спокойно оглядывая зрителей, вышел, обращая на себя внимание всех зрителей.
В прошлом докладе о кавказских
делах Чернышеву удалось вызвать неудовольствие Николая на Воронцова за
то, что по небрежности начальства был горцами почти весь истреблен небольшой кавказский отряд.
Дело состояло в
том, что молодой человек, два раза не выдержавший экзамен, держал третий раз, и когда экзаменатор опять не пропустил его, болезненно-нервный студент, видя в этом несправедливость, схватил со стола перочинный ножик и в каком-то припадке исступления бросился на профессора и нанес ему несколько ничтожных ран.
На другой
день при докладе Чернышева Николай еще раз подтвердил свое распоряжение Воронцову о
том, чтобы теперь, когда вышел Хаджи-Мурат, усиленно тревожить Чечню и сжимать ее кордонной линией.
Песня, которую пели в пятой роте Бутлера, была сочинена юнкером во славу полка и пелась на плясовой мотив с припевом: «
То ли
дело,
то ли
дело, егеря, егеря!»
«
То ли
дело,
то ли
дело, егеря, егеря!» — пели его песенники.
Радовался он немножко и
тому, что он так хорошо вчера вел себя в
деле и при наступлении и в особенности при отступлении, когда
дело было довольно жаркое, радовался и воспоминанию о
том, как вчера, по возвращении их из похода, Маша, или Марья Дмитриевна, сожительница Петрова, угощала их и была особенно проста и мила со всеми, но в особенности, как ему казалось, была к нему ласкова.
— Ну, и
то хорошо, — сказала Марья Дмитриевна и опять взялась за свое
дело.
Это было в
тот день, как он выезжал из Цельмеса.
Неточные совпадения
Добро бы было в самом
деле что-нибудь путное, а
то ведь елистратишка простой!
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом
деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Аммос Федорович. Да, нехорошее
дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с
тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра
тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у
того и у другого.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в
то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет
дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Он не посмотрел бы на
то, что ты чиновник, а, поднявши рубашонку, таких бы засыпал тебе, что
дня б четыре ты почесывался.