Неточные совпадения
Мне казалось, что вся
моя жизнь так и должна пройти в этой одинокой глуши и беспомощной тоске, из которой я сама, одна, не имела силы и даже желанья выйти.
Теперь мне трудно вспомнить и понять те мечты, которые тогда наполняли
мое воображение. Даже когда я вспомню, мне не верится, чтобы точно это были
мои мечты. Так они были странны и далеки от
жизни.
Все
мои тогдашние мысли, все тогдашние чувства были не
мои, а его мысли и чувства, которые вдруг сделались
моими, перешли в
мою жизнь и осветили ее.
Он открыл мне целую
жизнь радостей в настоящем, не изменив ничего в
моей жизни, ничего не прибавив, кроме себя, к каждому впечатлению.
После всех
моих разочарований, ошибок в
жизни, когда я нынче приехал в деревню, я так себе сказал решительно, что любовь для меня кончена, что остаются для меня только обязанности доживанья, что я долго не отдавал себе отчета в том, что такое
мое чувство к вам и к чему оно может повести меня.
Тихая, уединенная
жизнь в нашей деревенской глуши, с возможностью делать добро людям, которым так легко делать добро, к которому они не привыкли; потом труд, — труд, который, кажется, что приносит пользу; потом отдых, природа, книга, музыка, любовь к близкому человеку, — вот
мое счастье, выше которого я не мечтал.
Неужели нынче я сделаюсь чужою для себя самой и новая
жизнь осуществления
моих надежд и желаний открывается передо мною?
Мои и его мечты о том, как устроится наша деревенская
жизнь, сбылись совершенно не так, как мы ожидали.
Он еще прежде меня заметил
мое состояние и предложил ехать в город; но я просила его не ездить и не изменять нашего образа
жизни, не нарушать нашего счастия.
Мои ум и даже чувство были заняты, но было другое чувство — молодости, потребности движения, не находившее удовлетворения в нашей тихой
жизни.
— Ради бога, пойми меня,
мой друг, — продолжал он, — я знаю, что от тревог нам бывает всегда больно, я жил и узнал это. Я тебя люблю и, следовательно, не могу не желать избавить тебя от тревог. В этом
моя жизнь, в любви к тебе: стало быть, и мне не мешай жить.
Одно, чем могла быть вредна для меня светская
жизнь, думала я, была возможность увлечения одним из людей, встречаемых мною в свете, и ревность
моего мужа; но он так верил в меня, казался так спокоен и равнодушен, и все эти молодые люди казались мне так ничтожны в сравнении с ним, что и единственная, по
моим понятиям, опасность света не казалась страшна мне.
Без него мне было пусто, одиноко, но когда он приехал, я увидала, что и он уже не прибавлял к
моей жизни того, что прибавлял прежде.
Светская
жизнь, сначала отуманившая меня блеском и лестью самолюбию, скоро завладела вполне
моими наклонностями, вошла в привычки, наложила на меня свои оковы и заняла в душе все то место, которое было готово для чувства.
В эти три года в нашей семейной
жизни случились два важные события, но оба не изменили
моей жизни.
Мне было тогда двадцать один год, состояние наше, я думала, было в цветущем положении, от семейной
жизни я не требовала ничего сверх того, что она мне давала; все, кого я знала, мне казалось, любили меня; здоровье
мое было хорошо, туалеты
мои были лучшие на водах, я знала, что я была хороша, погода была прекрасна, какая-то атмосфера красоты и изящества окружала меня, и мне было очень весело.
— Любить! — сказал голос и помолчал. — Я не могу не любить! без этого нет
жизни. Делать роман из
жизни одно, что есть хорошего. И
мой роман никогда не останавливается в середине, и этот я доведу до конца.
Вся
моя замужняя
жизнь со дня переезда нашего в Петербург вдруг представилась мне в новом свете и укором легла мне на совесть.
Да, ты хочешь опять выбросить меня в ту
жизнь, которая могла сделать и
мое и твое несчастие.
— Не будем стараться повторять
жизнь, — продолжал он, — не будем лгать сами перед собою. А что нет старых тревог и волнений, и слава богу! Нам нечего искать и волноваться. Мы уж нашли, и на нашу долю выпало довольно счастия. Теперь нам уж нужно стираться и давать дорогу вот кому, — сказал он, указывая на кормилицу, которая с Ваней подошла и остановилась у дверей террасы. — Так-то, милый друг, — заключил он, пригибая к себе
мою голову и целуя ее. Не любовник, а старый друг целовал меня.
С этого дня кончился
мой роман с мужем; старое чувство стало дорогим, невозвратимым воспоминанием, а новое чувство любви к детям и к отцу
моих детей положило начало другой, но уже совершенно иначе счастливой
жизни, которую я еще не прожила в настоящую минуту…
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь
мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить
жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа
моя жаждет просвещения.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать
моим чувствам, не то я смертью окончу
жизнь свою».
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим, разум хочет знать, а сердце чувствовать. Ты входишь теперь в свет, где первый шаг решит часто судьбу целой
жизни, где всего чаще первая встреча бывает: умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О
мой друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба к тебе была б надежною порукою за твой разум и сердце.
Стародум. От двора,
мой друг, выживают двумя манерами. Либо на тебя рассердятся, либо тебя рассердят. Я не стал дожидаться ни того, ни другого. Рассудил, что лучше вести
жизнь у себя дома, нежели в чужой передней.
Стародум. Ты знаешь, что я одной тобой привязан к
жизни. Ты должна делать утешение
моей старости, а
мои попечении твое счастье. Пошед в отставку, положил я основание твоему воспитанию, но не мог иначе основать твоего состояния, как разлучась с твоей матерью и с тобою.