Всё, что знает человек о
внешнем мире, он знает только потому, что знает себя и в себе находит три различные отношения к миру: одно отношение своего разумного сознания, другое отношение своего животного и третье отношение вещества, входящего в тело его животного. Он знает в себе эти три различные отношения и потому всё, что он видит в мире, располагается перед ним всегда в перспективе трех отдельных друг от друга планов: 1) разумные существа; 2) животныя и растения и 3) неживое вещество.
Внешний мир действует на всех людей одинаково, но впечатления людей, поставленных даже в совершенно тожественные условия, до бесконечности разнообразны, и по числу получаемых и могущих быть дробимыми до бесконечности впечатлений, и по силе их.
Неточные совпадения
И закон, который мы знаем в себе, как закон нашей жизни, есть тот же закон, по которому совершаются и все
внешние явления
мира, только с тою разницею, что в себе мы знаем этот закон как то, что мы сами должны совершать, — во
внешних же явлениях как то, что совершается по этому закону без нашего участия.
Входя в серьезное душевное общение с людьми, ведь никто из нас не руководствуется их
внешними признаками, а каждый из нас старается проникнуть в их сущность, т. е. познать, каково их отношение к
миру, что и в какой степени они любят и не любят.
Каждое отдельное животное: лошадь, собаку, корову, если я знаю их и имею с ними серьезное душевное общение, я знаю не по
внешним признакам, а по тому особенному отношению к
миру, в котором стоит каждое из них, — по тому, что каждое из них, и в какой степени, любит и не любит.
Если я знаю особые различные породы животных, то, строго говоря, я знаю их не столько по
внешним признакам, сколько по тому, что каждая из них — лев, рыба, паук — представляют общее особенное отношение к
миру.
Рассуждая на основании своего сознания, я вижу, что соединявшее все мои сознания в одно — известная восприимчивость к одному и холодность к другому, вследствие чего одно остается, другое исчезает во мне, степень моей любви к добру и ненависти к злу, — что это мое особенное отношение к
миру, составляющее именно меня, особенного меня, не есть произведение какой-либо
внешней причины, а есть основная причина всех остальных явлений моей жизни.
Человеку, понимающему свою жизнь, как известное особенное отношение к
миру, с которым он вступил в существование и которое росло в его жизни увеличением любви, верить в свое уничтожение всё равно, что человеку, знающему
внешние видимые законы
мира, верить в то, что его нашла мать под капустным листом и что тело его вдруг куда-то улетит, так что ничего не останется.
— Я не могу допустить, — сказал Сергей Иванович с обычною ему ясностью и отчетливостью выражения и изяществом дикции, — я не могу ни в каком случае согласиться с Кейсом, чтобы всё мое представление о
внешнем мире вытекало из впечатлений. Самое основное понятие бытия получено мною не чрез ощущение, ибо нет и специального органа для передачи этого понятия.
Когда он был на воле, он работал для, той цели, которую он себе поставил, а именно: просвещение, сплочение рабочего, преимущественно крестьянского народа; когда же он был в неволе, он действовал так же энергично и практично для сношения с
внешним миром и для устройства наилучшей в данных условиях жизни не для себя только, но и для своего кружка.
Видишь ли, в чем дело, если
внешний мир движется одной бессознательной волей, получившей свое конечное выражение в ритме и числе, то неизмеримо обширнейший внутренний мир основан тоже на гармоническом начале, но гораздо более тонком, ускользающем от меры и числа, — это начало духовной субстанции.
И вот наступил момент, когда германский дух созрел и внутренне приготовился, когда германская мысль и воля должны направиться на
внешний мир, на его организацию и упорядочивание, на весь мир, который германцу представлялся беспорядочным и хаотическим.
Я делал вид, что нахожусь в этих реальностях
внешнего мира, истории, общества, хотя сам был в другом месте, в другом времени, в другом плане.
Неточные совпадения
— Вы возродитесь, предсказываю вам, — сказал Сергей Иванович, чувствуя себя тронутым. — Избавление своих братьев от ига есть цель, достойная и смерти и жизни. Дай вам Бог успеха
внешнего, — и внутреннего
мира, — прибавил он и протянул руку.
— Он говорит, что внутренний
мир не может быть выяснен навыками разума мыслить
мир внешний идеалистически или материалистически; эти навыки только суживают, уродуют подлинное человеческое, убивают свободу воображения идеями, догмами…
— Неверно? Нет, верно. До пятого года — даже начиная с 80-х — вы больше обращали внимания на жизнь Европы и вообще
мира. Теперь вас Европа и
внешняя политика правительства не интересует. А это — преступная политика, преступная по ее глупости. Что значит посылка солдат в Персию? И темные затеи на Балканах? И усиление националистической политики против Польши, Финляндии, против евреев? Вы об этом думаете?
За чаем Клим услыхал, что истинное и вечное скрыто в глубине души, а все
внешнее, весь
мир — запутанная цепь неудач, ошибок, уродливых неумелостей, жалких попыток выразить идеальную красоту
мира, заключенного в душах избранных людей.
Не только от
мира внешнего, от формы, он настоятельно требовал красоты, но и на
мир нравственный смотрел он не как он есть, в его наружно-дикой, суровой разладице, не как на початую от рождения
мира и неконченую работу, а как на гармоническое целое, как на готовый уже парадный строй созданных им самим идеалов, с доконченными в его уме чувствами и стремлениями, огнем, жизнью и красками.