Неточные совпадения
Лукашка пошел
на кордон, а дядя Ерошка в то же время свистнул
собак и, перелезши через плетень, задами обошел до квартиры Оленина (идя
на охоту, он не любил встречаться с бабами). Оленин еще
спал, и даже Ванюша, проснувшись, но еще не вставая, поглядывал вокруг себя и соображал, пора или не пора, когда дядя Ерошка с ружьем за плечами и во всем охотничьем уборе отворил дверь.
— Так-то ты
на охоту ходишь! Люди завтракать, а ты
спишь. Лям! Куда? — крикнул он
на собаку. — Ружье-то готово, чтоль? — кричал старик, точно целая толпа народа была в избе.
Оленин еще был сзади, когда старик остановился и стал оглядывать дерево. Петух тордокнул с дерева
на собаку, лаявшую
на него, и Оленин увидал фазана. Но в то же время раздался выстрел, как из пушки, из здоровенного ружья Ерошки, и петух вспорхнул, теряя перья, и
упал наземь. Подходя к старику, Оленин спугнул другого. Выпростав ружье, он повел и ударил. Фазан взвился колом кверху и потом, как камень, цепляясь за ветки,
упал в чащу.
Наконец начало светать. Воздух наполнился неясными сумеречными тенями, звезды стали гаснуть, точно они уходили куда-то в глубь неба. Еще немного времени — и кроваво-красная заря показалась на востоке. Ветер стал быстро стихать, а мороз — усиливаться. Тогда Дерсу и Китенбу пошли к кустам. По следам они установили, что мимо нас прошло девять кабанов и что тигр был большой и старый. Он долго ходил около бивака и тогда только
напал на собак, когда костер совсем угас.
Неточные совпадения
Наконец он не выдержал. В одну темную ночь, когда не только будочники, но и
собаки спали, он вышел, крадучись,
на улицу и во множестве разбросал листочки,
на которых был написан первый, сочиненный им для Глупова, закон. И хотя он понимал, что этот путь распубликования законов весьма предосудителен, но долго сдерживаемая страсть к законодательству так громко вопияла об удовлетворении, что перед голосом ее умолкли даже доводы благоразумия.
Поколебавшись между воспоминаниями и рассказами о стрельбе, о
собаках, о прежних охотах, разговор
напал на заинтересовавшую всех тему.
У всякого есть свой задор: у одного задор обратился
на борзых
собак; другому кажется, что он сильный любитель музыки и удивительно чувствует все глубокие места в ней; третий мастер лихо пообедать; четвертый сыграть роль хоть одним вершком повыше той, которая ему назначена; пятый, с желанием более ограниченным,
спит и грезит о том, как бы пройтиться
на гулянье с флигель-адъютантом, напоказ своим приятелям, знакомым и даже незнакомым; шестой уже одарен такою рукою, которая чувствует желание сверхъестественное заломить угол какому-нибудь бубновому тузу или двойке, тогда как рука седьмого так и лезет произвести где-нибудь порядок, подобраться поближе к личности станционного смотрителя или ямщиков, — словом, у всякого есть свое, но у Манилова ничего не было.
Вдруг Жиран завыл и рванулся с такой силой, что я чуть было не
упал. Я оглянулся.
На опушке леса, приложив одно ухо и приподняв другое, перепрыгивал заяц. Кровь ударила мне в голову, и я все забыл в эту минуту: закричал что-то неистовым голосом, пустил
собаку и бросился бежать. Но не успел я этого сделать, как уже стал раскаиваться: заяц присел, сделал прыжок и больше я его не видал.
А во время отлучки и татарва может
напасть: они, турецкие
собаки, в глаза не кинутся и к хозяину
на дом не посмеют прийти, а сзади укусят за пяты, да и больно укусят.