Неточные совпадения
Федя. Ведь ты знаешь, что это правда, и я буду рад их счастью, и лучше я ничего не могу сделать, и не
вернусь, и дам им свободу, и так и скажи. И не говори, не говори, и прощай. (Целует ее
в голову и отворяет дверь.)
Федя. А оттого говорю, что никогда не было
в ней того, чтоб она
в душу мне влезла, как Маша. Ну, да не про то. Она беременная, кормящая, а я пропаду и
вернусь пьяный. Разумеется, за это самое все меньше и меньше любил ее. Да, да (приходит
в восторг), вот сейчас пришло
в голову: оттого-то я люблю Машу, что я ей добро сделал, а не зло. Оттого люблю. А ту мучал за то… не то что не люблю… Да нет, просто не люблю. Ревновал — да, но и то прошло.
Неточные совпадения
Священник зажег две украшенные цветами свечи, держа их боком
в левой руке, так что воск капал с них медленно, и пo
вернулся лицом к новоневестным. Священник был тот же самый, который исповедывал Левина. Он посмотрел усталым и грустным взглядом на жениха и невесту, вздохнул и, выпростав из-под ризы правую руку, благословил ею жениха и так же, но с оттенком осторожной нежности, наложил сложенные персты на склоненную
голову Кити. Потом он подал им свечи и, взяв кадило, медленно отошел от них.
Вернувшись от больного на ночь
в свои два нумера, Левин сидел, опустив
голову, не зная, что делать.
Вернувшись домой, Алексей Александрович прошел к себе
в кабинет, как он это делал обыкновенно, и сел
в кресло, развернув на заложенном разрезным ножом месте книгу о папизме, и читал до часу, как обыкновенно делал; только изредка он потирал себе высокий лоб и встряхивал
голову, как бы отгоняя что-то.
Но
голова у нас, какой
в России нету, // Не надо называть, узнаешь по портрету: // Ночной разбойник, дуэлист, //
В Камчатку сослан был,
вернулся алеутом // И крепко на руку нечист;
Когда же Базаров, после неоднократных обещаний
вернуться никак не позже месяца, вырвался наконец из удерживавших его объятий и сел
в тарантас; когда лошади тронулись, и колокольчик зазвенел, и колеса завертелись, — и вот уже глядеть вслед было незачем, и пыль улеглась, и Тимофеич, весь сгорбленный и шатаясь на ходу, поплелся назад
в свою каморку; когда старички остались одни
в своем, тоже как будто внезапно съежившемся и подряхлевшем доме, — Василий Иванович, еще за несколько мгновений молодцевато махавший платком на крыльце, опустился на стул и уронил
голову на грудь.