Неточные совпадения
Его
доброе немецкое лицо, участие, с которым он
старался угадать причину моих слез, заставляли их течь еще обильнее: мне
было совестно, и я не понимал, как за минуту перед тем я мог не любить Карла Иваныча и находить противными его халат, шапочку и кисточку; теперь, напротив, все это казалось мне чрезвычайно милым, и даже кисточка казалась явным доказательством его доброты.
Когда подле матушки заменила ее гувернантка, она получила ключи от кладовой, и ей на руки сданы
были белье и вся провизия. Новые обязанности эти она исполняла с тем же усердием и любовью. Она вся жила в барском
добре, во всем видела трату, порчу, расхищение и всеми средствами
старалась противодействовать.
— Ты это знай, Николенька, что за твое лицо тебя никто не
будет любить; поэтому ты должен
стараться быть умным и
добрым мальчиком.
Неточные совпадения
Прежде (это началось почти с детства и всё росло до полной возмужалости), когда он
старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы
добро для всех, для человечества, для России, для всей деревни, он замечал, что мысли об этом
были приятны, но сама деятельность всегда бывала нескладная, не
было полной уверенности в том, что дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь большою, всё уменьшаясь и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы стал более и более ограничиваться жизнью для себя, он, хотя не испытывал более никакой радости при мысли о своей деятельности, чувствовал уверенность, что дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно всё становится больше и больше.
Наконец, европеец
старается склонить черного к
добру мирными средствами: он протягивает ему руку, дарит плуг, топор, гвоздь — все, что полезно тому; черный, истратив жизненные припасы и военные снаряды, пожимает протянутую руку, приносит за плуг и топор слоновых клыков, звериных шкур и ждет случая угнать скот, перерезать врагов своих, а после этой трагической развязки удаляется в глубину страны — до новой комедии, то
есть до заключения мира.
Он не только вспомнил, но почувствовал себя таким, каким он
был тогда, когда он четырнадцатилетним мальчиком молился Богу, чтоб Бог открыл ему истину, когда плакал ребенком на коленях матери, расставаясь с ней и обещаясь ей
быть всегда
добрым и никогда не огорчать ее, — почувствовал себя таким, каким он
был, когда они с Николенькой Иртеневым решали, что
будут всегда поддерживать друг друга в
доброй жизни и
будут стараться сделать всех людей счастливыми.
Эти известия как-то сразу встряхнули Привалова, и он сейчас же отправился к Бахаревым. Дорогой он
старался еще уверить себя, что Хина переврала
добрую половину и прибавила от себя; но достаточно
было взглянуть на убитую физиономию Луки, чтобы убедиться в печальной истине.
За все время, пока он живет в Дялиже, любовь к Котику
была его единственной радостью и, вероятно, последней. По вечерам он играет в клубе в винт и потом сидит один за большим столом и ужинает. Ему прислуживает лакей Иван, самый старый и почтенный, подают ему лафит № 17, и уже все — и старшины клуба, и повар, и лакей — знают, что он любит и чего не любит,
стараются изо всех сил угодить ему, а то, чего
доброго, рассердится вдруг и станет стучать палкой о пол.