Сережа был удивительно мил; он снял курточку — лицо и глаза его разгорелись, — он беспрестанно хохотал и затеивал новые шалости: перепрыгивал через три стула, поставленные рядом, через всю комнату перекатывался колесом, становился кверху ногами на лексиконы Татищева, положенные им в виде пьедестала
на середину комнаты, и при этом выделывал ногами такие уморительные штуки, что невозможно было удержаться от смеха.
Она вышла
на середину комнаты и остановилась пред Долли, сжимая руками грудь. В белом пенюаре фигура ее казалась особенно велика и широка. Она нагнула голову и исподлобья смотрела сияющими мокрыми глазами на маленькую, худенькую и жалкую в своей штопанной кофточке и ночном чепчике, всю дрожавшую от волнения Долли.
— Пойдем ужинать! — сказала хозяйка, поднявшись с дивана, и выступила
на середину комнаты, закутывая в шаль молодые продрогнувшие свои члены.
Выскакивая
на середину комнаты, раскачиваясь, точно пьяный, он описывал в воздухе руками круги и эллипсы и говорил об обезьяне, доисторическом человеке, о механизме Вселенной так уверенно, как будто он сам создал Вселенную, посеял в ней Млечный Путь, разместил созвездия, зажег солнца и привел в движение планеты.
Викентьев посмотрел на них обеих пристально, потом вдруг вышел
на середину комнаты, сделал сладкую мину, корпус наклонил немного вперед, руки округлил, шляпу взял под мышку.
Я сидел на лежанке ни жив ни мертв, не веря тому, что видел: впервые при мне он ударил бабушку, и это было угнетающе гадко, открывало что-то новое в нем, — такое, с чем нельзя было примириться и что как будто раздавило меня. А он всё стоял, вцепившись в косяк, и, точно пеплом покрываясь, серел, съеживался. Вдруг вышел
на середину комнаты, встал на колени и, не устояв, ткнулся вперед, коснувшись рукою пола, но тотчас выпрямился, ударил себя руками в грудь:
Неточные совпадения
Кабинет Свияжского была огромная
комната, обставленная шкафами с книгами и с двумя столами — одним массивным письменным, стоявшим по
середине комнаты, и другим круглым, уложенным звездою вокруг лампы
на разных языках последними нумерами газет и журналов.
Потом он мел — не всякий день, однако ж, —
середину комнаты, не добираясь до углов, и обтирал пыль только с того стола,
на котором ничего не стояло, чтоб не снимать вещей.
Камера, в которой содержалась Маслова, была длинная
комната, в 9 аршин длины и 7 ширины, с двумя окнами, выступающею облезлой печкой и нарами с рассохшимися досками, занимавшими две трети пространства. В
середине, против двери, была темная икона с приклеенною к ней восковой свечкой и подвешенным под ней запыленным букетом иммортелек. За дверью налево было почерневшее место пола,
на котором стояла вонючая кадка. Поверка только что прошла, и женщины уже были заперты
на ночь.
Когда несколько минут спустя фрау Луизе вошла в
комнату — я все еще стоял
на самой
середине ее, уж точно как громом пораженный. Я не понимал, как могло это свидание так быстро, так глупо кончиться — кончиться, когда я и сотой доли не сказал того, что хотел, что должен был сказать, когда я еще сам не знал, чем оно могло разрешиться…
Усталый, с холодом в душе, я вернулся в
комнату и стал
на колени в своей кровати, чтобы сказать обычные молитвы. Говорил я их неохотно, машинально и наскоро… В
середине одной из молитв в усталом мозгу отчетливо, ясно, точно кто шепнул в ухо, стала совершенно посторонняя фраза: «бог…» Кончалась она обычным детским ругательством, каким обыкновенно мы обменивались с братом, когда бывали чем-нибудь недовольны. Я вздрогнул от страха. Очевидно, я теперь пропащий мальчишка. Обругал бога…