Церковь говорит: учение Христа неисполнимо потому, что жизнь здешняя есть образчик жизни настоящей; она хороша быть не может, она вся есть зло. Наилучшее средство прожить эту
жизнь состоит в том, чтобы презирать ее и жить верою (т. е. воображением) в жизнь будущую, блаженную, вечную; а здесь жить — как живется, и молиться.
«А как же цивилизация, если я для улучшения своей жизни не буду содействовать ей? » Он скажет всегда так, как будто задача его
жизни состоит не в том, чтобы делать то благо, к которому он всегда стремится, а в том, чтобы служить государству, торговле, цивилизации.
Неточные совпадения
Спасение
состоит в том, что второе лицо троицы, бог-сын, пострадал за людей, искупил перед отцом грех их и дал людям церковь, в которой хранится благодать, передающаяся верующим; но, кроме всего этого, этот бог-сын дал людям и учение и пример
жизни для спасения.
Стоит только понять раз, что это так, что всякая радость моя, всякая минута спокойствия при нашем устройстве
жизни покупается лишениями и страданиями тысяч, удерживаемых насилием; стоит раз понять это, чтобы понять, что свойственно всей природе человека, т. е. не одной животной, но и разумной и животной природе человека; стоит только понять закон Христа во всем его значении, со всеми последствиями его для того, чтобы понять, что не учение Христа несвойственно человеческой природе, но всё оно только в том и
состоит, чтобы откинуть несвойственное человеческой природе мечтательное учение людей о противлении злу, делающее их
жизнь несчастною.
Блаженство человека
состояло в пользовании благом
жизни без труда; бессмертие его
состояло в том, что он всегда должен был так жить; безгрешность его
состояла в том, что он не знал зла.
Главное различие между нашим понятием о
жизни человеческой и понятием евреев
состоит в том, что, по нашим понятиям, наша смертная
жизнь, переходящая от поколения к поколению, не настоящая
жизнь, а
жизнь падшая, почему-то временно испорченная; а по понятию евреев, эта
жизнь есть самая настоящая, есть высшее благо, данное человеку под условием исполнения воли бога.
Одно учение — то, которое отрицает Христос,
состоит в том, что личная
жизнь есть что-то действительно существующее и принадлежащее человеку.
Учение Христа имеет глубокий метафизический смысл; учение Христа имеет общечеловеческий смысл; учение Христа имеет и самый простой, ясный, практический смысл для
жизни каждого отдельного человека. Этот смысл можно выразить так: Христос учит людей не делать глупостей. В этом
состоит самый простой, всем доступный смысл учения Христа.
Обман
состоит в ложном убеждении, что
жизнь наша может быть обеспечена нашей борьбой с другими людьми. Мы так привыкли к этому обману мнимого обеспечения своей
жизни и своей собственности, что и не замечаем всего, что мы теряем из-за него. А теряем мы всё — всю
жизнь. Вся
жизнь поглощается заботой об этом обеспечении
жизни, приготовлением к ней, так что
жизни совсем не остается.
И кончилось тем, что мир стал жить
жизнью, которая стала хуже языческой
жизни, и церковь стала не только оправдывать эту
жизнь, но утверждать, что в этом-то и
состоит учение Христа.
Я знаю теперь, что соблазн этот
состоит в заблуждении о том, что
жизнь моя может быть обеспечена защитой себя и своей собственности от других людей.
— О, помню, помню, царица Раиса! Дайте ручку поцеловать… Да, да… Когда-то, давно-давно, Виталий Прозоров не только декламировал вам чужие стихи, но и сам парил для вас. Ха-ха… Получается даже каламбур: парил и парил. Так-с… Вся
жизнь состоит из таких каламбуров! Тогда, помните эту весеннюю лунную ночь… мы катались по озеру вдвоем… Как теперь вижу все: пахло сиренями, где-то заливался соловей! вы были молоды, полны сил, и судеб повинуясь закону…
Неточные совпадения
Неустрашимость его
состоит, следственно, не в том, чтоб презирать
жизнь свою.
Вопрос для него
состоял в следующем: «если я не признаю тех ответов, которые дает христианство на вопросы моей
жизни, то какие я признаю ответы?» И он никак не мог найти во всем арсенале своих убеждений не только каких-нибудь ответов, но ничего похожего на ответ.
Когда матушка улыбалась, как ни хорошо было ее лицо, оно делалось несравненно лучше, и кругом все как будто веселело. Если бы в тяжелые минуты
жизни я хоть мельком мог видеть эту улыбку, я бы не знал, что такое горе. Мне кажется, что в одной улыбке
состоит то, что называют красотою лица: если улыбка прибавляет прелести лицу, то лицо прекрасно; если она не изменяет его, то оно обыкновенно; если она портит его, то оно дурно.
Жизнь в его глазах разделялась на две половины: одна
состояла из труда и скуки — это у него были синонимы; другая — из покоя и мирного веселья. От этого главное поприще — служба на первых порах озадачила его самым неприятным образом.
— Ваш гимн красоте очень красноречив, cousin, — сказала Вера, выслушав с улыбкой, — запишите его и отошлите Беловодовой. Вы говорите, что она «выше мира». Может быть, в ее красоте есть мудрость. В моей нет. Если мудрость
состоит, по вашим словам, в том, чтоб с этими правилами и истинами проходить
жизнь, то я…