Неточные совпадения
Он пришел в столовую. Тетушки нарядные, доктор и соседка стояли у закуски. Всё было так обыкновенно, но в душе Нехлюдова была буря. Он не
понимал ничего из того, что ему говорили, отвечал невпопад и думал только
о Катюше, вспоминая ощущение этого последнего поцелуя, когда он догнал ее в коридоре. Он ни
о чем другом не мог думать. Когда она входила в комнату, он, не глядя на нее, чувствовал всем существом своим ее присутствие и должен был делать усилие над
собой, чтобы не смотреть на нее.
— Только подумаем, любезные сестры и братья,
о себе,
о своей жизни,
о том, что мы делаем, как живем, как прогневляем любвеобильного Бога, как заставляем страдать Христа, и мы
поймем, что нет нам прощения, нет выхода, нет спасения, что все мы обречены погибели. Погибель ужасная, вечные мученья ждут нас, — говорил он дрожащим, плачущим голосом. — Как спастись? Братья, как спастись из этого ужасного пожара? Он объял уже дом, и нет выхода.
— Простите, — сказала она чуть слышно. Глаза их встретились, и в странном косом взгляде и жалостной улыбке, с которой она сказала это не «прощайте», а «простите», Нехлюдов
понял, что из двух предположений
о причине ее решения верным было второе: она любила его и думала, что, связав
себя с ним, она испортит его жизнь, а, уходя с Симонсоном, освобождала его и теперь радовалась тому, что исполнила то, что хотела, и вместе с тем страдала, расставаясь с ним.
Неточные совпадения
Когда он был тут, ни Вронский, ни Анна не только не позволяли
себе говорить
о чем-нибудь таком, чего бы они не могли повторить при всех, но они не позволяли
себе даже и намеками говорить то, чего бы мальчик не
понял.
Казалось, ему надо бы
понимать, что свет закрыт для него с Анной; но теперь в голове его родились какие-то неясные соображения, что так было только в старину, а что теперь, при быстром прогрессе (он незаметно для
себя теперь был сторонником всякого прогресса), что теперь взгляд общества изменился и что вопрос
о том, будут ли они приняты в общество, еще не решен.
Как ни сильно желала Анна свиданья с сыном, как ни давно думала
о том и готовилась к тому, она никак не ожидала, чтоб это свидание так сильно подействовало на нее. Вернувшись в свое одинокое отделение в гостинице, она долго не могла
понять, зачем она здесь. «Да, всё это кончено, и я опять одна», сказала она
себе и, не снимая шляпы, села на стоявшее у камина кресло. Уставившись неподвижными глазами на бронзовые часы, стоявшие на столе между окон, она стала думать.
«Что как она не любит меня? Что как она выходит за меня только для того, чтобы выйти замуж? Что если она сама не знает того, что делает? — спрашивал он
себя. — Она может опомниться и, только выйдя замуж,
поймет, что не любит и не могла любить меня». И странные, самые дурные мысли
о ней стали приходить ему. Он ревновал ее к Вронскому, как год тому назад, как будто этот вечер, когда он видел ее с Вронским, был вчера. Он подозревал, что она не всё сказала ему.
Вронский в эти три месяца, которые он провел с Анной за границей, сходясь с новыми людьми, всегда задавал
себе вопрос
о том, как это новое лицо посмотрит на его отношения к Анне, и большею частью встречал в мужчинах какое должно понимание. Но если б его спросили и спросили тех, которые
понимали «как должно», в чем состояло это понимание, и он и они были бы в большом затруднении.