Неточные совпадения
Пьер,
приехав вперед, как домашний человек, прошел
в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с
полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их
полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался
в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он
приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы
в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтоб успеть самому
приехать вовремя, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял
полк Кутузову
в Браунау, чтоб он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не
в силах будет долго удерживать неприятеля.
Когда он увидал первого гусара
в расстегнутом мундире своего
полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф
приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к
приезжему, — Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить
в глухом
полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни
в Отрадном был таков, и
в особенности Митинька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он
приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил,
в последний раз потешить девчат.
С твердым намерением, устроив
в полку свои дела, выйти
в отставку,
приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный,
в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный,
в начале января уехал
в полк.
Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылан за ремонтом, и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства.
В отсутствие его он был произведен
в ротмистры, и когда
полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон.
— Они ждут меньшого сына, — сказал Пьер. — Он поступил
в казаки Оболенского и поехал
в Белую Церковь. Там формируется
полк. А теперь они перевели его
в мой
полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что́ несогласна выехать из Москвы, пока не
приедет сын.
Выехав с своею свитой — графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7-го декабря из Петербурга, государь 11-го декабря
приехал в Вильну и
в дорожных санях прямо подъехал к зàмку. У зàмка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров,
в полной парадной форме, и почетный караул Семеновского
полка.
Раз решив сам с собою, что он счастлив своею любовью, пожертвовал ей своим честолюбием, взяв, по крайней мере, на себя эту роль, — Вронский уже не мог чувствовать ни зависти к Серпуховскому, ни досады на него за то, что он,
приехав в полк, пришел не к нему первому. Серпуховской был добрый приятель, и он был рад ему.
Неточные совпадения
Вронский взял письмо и записку брата. Это было то самое, что он ожидал, — письмо от матери с упреками за то, что он не
приезжал, и записка от брата,
в которой говорилось, что нужно переговорить. Вронский знал, что это всё о том же. «Что им за делo!» подумал Вронский и, смяв письма, сунул их между пуговиц сюртука, чтобы внимательно прочесть дорогой.
В сенях избы ему встретились два офицера: один их, а другой другого
полка.
Приехав в Любек, попался прусским наборщикам и служил
в разных
полках.
Ободряя себя этими утешениями, князь
приехал наконец
в Измайловский
полк ни жив ни мертв.
В доме нас встретили неожиданные гости, которым мать очень обрадовалась: это были ее родные братья, Сергей Николаич и Александр Николаич; они служили
в военной службе,
в каком-то драгунском
полку, и
приехали в домовой отпуск на несколько месяцев.
Как только мать стала оправляться, отец подал просьбу
в отставку;
в самое это время
приехали из
полка мои дяди Зубины; оба оставили службу и вышли
в чистую, то есть отставку; старший с чином майора, а младший — капитаном.