Неточные совпадения
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и
пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже
говорить.
И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник гошпиталей, — куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо, государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть и не один, а несколько) предлагает новый проект, диаметрально-противуположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противуположное тому, что́
говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик,
пленный и делавший рекогносцировку генерал, все описывают различно положение неприятельской армии.
— Ай, ай, ай, чтò наделали! — слышались однако то с той, то с другой стороны голоса
пленных, оглядывающих пожарища. И Замоскворечье-то, и Зубово, и в Кремле-то… Смотрите, половины нет. Да я вам
говорил, что всё Замоскворечье, вон так и есть.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое-где по небу; красное, подобное пожару зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный, красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли
пленные солдаты. Ему хотелось
поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
— Вот
говорили всё, что опасно, опасно, — сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. — Впрочем мы с Комаровым — он указал на казака — приготовились. У нас по два писто… А это чтò ж? — спросил он, увидав французского барабанщика, —
пленный? Вы уже в сраженьи были? Можно с ним
поговорить?
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, чтó надо делать с
пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они
говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть так надо, стало быть это хорошо», — думал он. — «А главное надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу!»
Когда
пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что-то
говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко
говорили между собой; но, когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал
пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
Неточные совпадения
— Знаешь, эти маленькие японцы действительно — язычники, они стыдятся страдать. Я
говорю о раненых, о
пленных. И — они презирают нас. Мы проиграли нашу игру на Востоке, Клим, проиграли! Это — общее мнение. Нам совершенно необходимо снова воевать там, чтоб поднять престиж.
— «Война тянется, мы все пятимся и к чему придем — это непонятно. Однако поговаривают, что солдаты сами должны кончить войну. В
пленных есть такие, что
говорят по-русски. Один фабричный работал в Питере четыре года, он прямо доказывал, что другого средства кончить войну не имеется, ежели эту кончат, все едино другую начнут. Воевать выгодно, военным чины идут, штатские деньги наживают. И надо все власти обезоружить, чтобы утверждать жизнь всем народом согласно и своею собственной рукой».
Об Якове-Турке и рядчике нечего долго распространяться. Яков, прозванный Турком, потому что действительно происходил от
пленной турчанки, был по душе — художник во всех смыслах этого слова, а по званию — черпальщик на бумажной фабрике у купца; что же касается до рядчика, судьба которого, признаюсь, мне осталось неизвестной, то он показался мне изворотливым и бойким городским мещанином. Но о Диком-Барине стоит
поговорить несколько подробнее.
Говорили, что остров насыпан искусственно, руками
пленных турок.
Державин в объяснениях на свои сочинения
говорит, что он имел счастие освободить около полуторы тысячи
пленных колонистов от киргизов. Державин написал свои Записки, к сожалению, еще не изданные.