Неточные совпадения
От кровати и князь и княжна оба скрылись
в заднюю дверь, но перед
концом службы
один за другим возвратились на свои места.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И
в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался
один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса
в разных
концах. И всё затихло.
До полудня 19-го числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались
одною главною квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось
в главную квартиру Кутузова и
в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем
концам и частям армии, и
в ночь с 19-го на 20-е поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80-ти тысячная масса союзного войска.
В середине
одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых
концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что-то: но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать.
— Бог помилует, никогда дохтура не нужны, — говорила она. Вдруг порыв ветра налег на
одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по
одной раме
в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофною гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал
концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
С
одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната,
в которой у счастливых, как у эскадронного командира,
в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях доска — это был стол.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своею деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на
одной внешности. Он и не думал сомневаться
в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому
в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя
в высшие тайны ордена.
Граф был на другом
конце залы, графиня, Соня и она стояли
одни как
в лесу
в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные.
Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть 800-тысячная, лучшая
в мире и предводимая лучшим полководцем, армия
в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами, русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что
одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться
в конце лета до Москвы, т.е. сделать то самое, что должно было погубить их.
Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения и знал, что занятие Москвы не будет
концом кампании, потому что от Смоленска он видел,
в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни
одного ответа на свои неоднократные заявления о желания вести переговоры.
Войдя на курган, Пьер сел
в конце канавы, окружающей батарею и с бессознательно-радостною улыбкой смотрел на то, что̀ делалось вокруг него. Изредка Пьер всё с тою же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно
одна за другою стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
Но хотя уже к
концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая-то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и запотелые,
в порохе и крови, оставшиеся по
одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра также быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле Того, Кто руководит людьми и мирами.
Не
один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро-меньших усилий, неприятель бежал) испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв ПОЛОВИНУ войска, стоял так же грозно
в конце, как и
в начале сражения.
К
концу вечера однако, по мере того, как лицо жены становилось всё румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось всё грустнее и солиднее, как будто доля оживления была
одна на обоих, и по мере того, как она увеличивалась
в жене, она уменьшалась
в муже.
Французская армия
в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились
в одну кучу и так шли до
конца. Бертье писал своему Государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал...
Кутузов же, тот человек, который от начала и до
конца своей деятельности
в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни
одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный
в истории пример самоотвержения и сознания
в настоящем будущего значения события, — Кутузов представляется им чем-то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12-м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под
конец всё слилось
в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Для истории существуют линии движения человеческих воль,
один конец которых скрывается
в неведомом, а на другом
конце которых движется
в пространстве, во времени и
в зависимости от причин сознание свободы людей
в настоящем.
Неточные совпадения
Надумал свекор-батюшка // Вожжами поучить, // Так я ему ответила: // «Убей!» Я
в ноги кланялась: // «Убей!
один конец!» // Повесил вожжи батюшка.
— Мы люди привышные! — говорили
одни, — мы претерпеть мо́гим. Ежели нас теперича всех
в кучу сложить и с четырех
концов запалить — мы и тогда противного слова не молвим!
План был начертан обширный. Сначала направиться
в один угол выгона; потом, перерезав его площадь поперек, нагрянуть
в другой
конец; потом очутиться
в середине, потом ехать опять по прямому направлению, а затем уже куда глаза глядят. Везде принимать поздравления и дары.
Но торжество «вольной немки» приходило к
концу само собою. Ночью, едва успела она сомкнуть глаза, как услышала на улице подозрительный шум и сразу поняла, что все для нее кончено.
В одной рубашке, босая, бросилась она к окну, чтобы, по крайней мере, избежать позора и не быть посаженной, подобно Клемантинке,
в клетку, но было уже поздно.
Гул и треск проносятся из
одного конца города
в другой, и над всем этим гвалтом, над всей этой сумятицей, словно крик хищной птицы, царит зловещее: «Не потерплю!»