Неточные совпадения
— Ecoutez, chère Annette, [Послушайте, милая Анет,] — сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему-то книзу, — Arrangez-moi cette affaire et je suis votre [Устройте мне это
дело, и я навсегда ваш] вернейший раб à tout jamais (pan, comme mon староста m’écrit des [как мой староста мне пишет] донесенья: покой-ер-п). Она
хорошей фамилии и богата. Всё, что́ мне нужно.
— Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, — продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в
деле,
лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, — то
дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями, общество, я разумею
хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
— Всё это бредни, — остановил его опять князь Андрей, — поговорим
лучше о
деле. Был ты в конной гвардии?…
— Ах, какое несчастие!
Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли
хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Но вот что́ мы сделаем: у меня есть
хороший приятель, генерал-адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но
дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте-ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где-нибудь там, поближе к солнцу.
— Мне из
хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом
деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные
дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устраивать, вечера, на которых собиралась, во-первых, 1а crême de la véritable bonne société, la fine fleur de l’essence intellectuelle de la société de Pétersbourg, [сливки настоящего
хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна.
— Я слыхал про такого рода
дела и знаю, что государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до его величества. По-моему,
лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот
день встала в 8 часов утра и целый
день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтоб они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя
лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака́ бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны à la grecque. [по-гречески.]
— И если бы заехали ко мне — чистое
дело марш! — сказал дядюшка, еще бы того
лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. — Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
— Нет, чего же жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его
дело, — сказала Марья Дмитриевна, что-то отыскивая в ридикюле. — Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что́ не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а
лучше с Богом поезжайте. — Найдя в ридикюле то, что́ она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. — Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в
дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes, [
хорошие принципы,] а дипломатам того времени то, что всё произошло от того, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона, и что неловко был написан memorandum за № 178.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими, толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью, имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того видно было, что он в этот
день находился в самом
хорошем расположении духа.
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России
дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и очевидно его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего
хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
Аракчеев был верный исполнитель-блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят
делом приема государя] края, а в сущности был
хороший генерал, полезный для совета и для того, чтоб иметь его всегда наготове на смену Барклая.
Ежели и приходило кому-нибудь в голову, что
дела плохи, то, как следует
хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть веселым и не думать об общем ходе
дел, а думать о своем ближайшем
деле.
― Да вы ― вы, ― сказала она, с восторгом произнося это слово вы, ― другое
дело. Добрее, великодушнее,
лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, чтò бы было со мною, потому что… ― Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
— Оттого, что мне
лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня
дела…
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не
лучше ли бы было конец, совсем конец!» иногда думала княжна Марья. Она
день и ночь, почти без сна, следила за ним и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти признаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Для себя лично Николай не мог желать жены
лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини — его матери и поправила бы
дела его отца; и даже — Николай чувствовал это — сделала бы счастье княжны Марьи.
При приближении опасности, всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть всё и спастись от общего хода
дела не во власти человека, и потому
лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор, пока оно не наступило, и думать о приятном.
— Я их третьего
дня видела у Архаровых. Натали опять
похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как всё легко проходит у некоторых людей!
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое
дело представителя власти так же хорошо и еще
лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения: он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны, спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.
Соня чувствовала, что это было правда, что единственная возможность поправления
дел Ростовых была женитьба на богатой, и что княжна была
хорошая партия.
— Vous verrez, [Вы увидите,] — сказала Анна Павловна, — что завтра, в
день рождения государя, мы получим известие. У меня есть
хорошее предчувствие.
Раненому было в этот
день гораздо
лучше.
Он многое пережил после этого
дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы
лучше, глубже понять всё значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь.
Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и
хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то
дело, для которого все собраны, и любопытство о том, чтò делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор пока французы были в Москве, и — главное — неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь, и преимущество находится на нашей стороне.
Удовлетворение потребностей —
хорошая пища, чистота, свобода — теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, т. е. жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким
делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает всё счастие удовлетворения потребностей, а бòльшая свобода выбора занятий, та свобода которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта-то свобода и делает выбор занятий неразрешимо-трудным, и уничтожает самую потребность и возможность занятия.