Неточные совпадения
— Едем, — неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. — Едем, да только за
волками: тебе скучно
будет.
— Как придется, отвечал Ростов. — Карай, фюит! — крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай
был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого
волка. Все стали по местам.
Вслед за лаем собак послышался голос по
волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно
было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по
волку.
Но Семена уже не
было: он, в объезд по кустам, заскакивал
волка от засеки.
Он знал, что в острове
были прибылые (молодые) и матерые (старые)
волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где-нибудь травили, и что что-нибудь случилось неблагополучное.
Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая
была на его дороге.
Но по быстроте скока
волка и медленности скока собаки
было видно, что расчет Карая
был ошибочен.
Волк быстро, как нельзя
было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами — и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу
волку,
был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность,
волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут — Николай видел только, что что-то сделалось с Караем — он мгновенно очутился на
волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая
была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с
волком собак, из-под которых виднелась седая шерсть
волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай,
была счастливейшею минутою его жизни.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда
волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда
волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна
была спасти его.
Еще в начале этой травли, Данило, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял
волка и остановил лошадь, полагая, что дело
было кончено. Но когда охотники не слезли,
волк встряхнулся и опять пошел на утек, Данило выпустил своего бурого не к
волку, а прямою линией к засеке так же, как Карай, — на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к
волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Очевидно
было и для собак, и для охотников, и для
волка, что теперь всё кончено.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого
волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны
были все собраться.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны
волки в организме природы и они всегда
есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этою необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдергивавший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски-благородном и нежном характере Александра.
— И
есть Марья Николаевна. Они ушли в сад, как тут волки-то эти налетели, — сказала баба, указывая на французских солдат.
— Сказывал мужик-то этот, под Можайским, где страженья то
была, их с десяти деревень согнали, 20 дён возили, не свозили всех, мертвых-то.
Волкòв этих чтò, говорит…
Юсов. Именно выгнать. Не марай чиновников. Ты возьми, так за дело, а не за мошенничество. Возьми так, чтобы и проситель был не обижен и чтобы ты был доволен. Живи по закону; живи так, чтобы и
волки были сыты, и овцы целы. Что за большим-то гоняться! Курочка по зернышку клюет, да сыта бывает. А этот уж что за человек! Не нынче, так завтра под красную шапку угодит.
Неточные совпадения
Барин в овраге всю ночь пролежал, // Стонами птиц и
волков отгоняя, // Утром охотник его увидал. // Барин вернулся домой, причитая: // — Грешен я, грешен! Казните меня! — //
Будешь ты, барин, холопа примерного, // Якова верного, // Помнить до судного дня!
Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте [Соложёное тесто — сладковатое тесто из солода (солод — слад), то
есть из проросшей ржи (употребляется в пивоварении).] утопили, потом свинью за бобра купили да собаку за
волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали:
было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец утомились и стали ждать, что из этого выйдет.
Положение
было неловкое; наступила темень, сделалось холодно и сыро, и в поле показались
волки. Бородавкин ощутил припадок благоразумия и издал приказ: всю ночь не спать и дрожать.
И минуты две думал он, кинуть ли его на расхищенье волкам-сыромахам или пощадить в нем рыцарскую доблесть, которую храбрый должен уважать в ком бы то ни
было. Как видит, скачет к нему на коне Голокопытенко:
В каком-то стаде у Овец, // Чтоб
Волки не могли их более тревожить, // Положено число Собак умножить. // Что́ ж? Развелось их столько наконец, // Что Овцы от
Волков, то правда, уцелели, // Но и Собакам надо ж
есть; // Сперва с Овечек сняли шерсть, // А там, по жеребью, с них шкурки полетели, // А там осталося всего Овец пять-шесть, // И тех Собаки съели.