Ромашов стоял, глядел искоса на Петерсон и думал с отвращением: «О, какая она противная!» И от мысли о прежней
физической близости с этой женщиной у него было такое ощущение, точно он не мылся несколько месяцев и не переменял белья.
Ведь мы, мужчины, только не знаем, и не знаем потому, что не хотим знать, женщины же знают очень хорошо, что самая возвышенная, поэтическая, как мы ее называем, любовь зависит не от нравственных достоинств, а от
физической близости и притом прически, цвета, покроя платья.
Оно чуждо стремления к обладанию любимым существом, которое представляется любящему светлым, чистым образом, малейшая
физическая близость к которому уничтожает его обаяние.
Неточные совпадения
— Добился своего, убил… — И в лице ее, сквозь
физические страдания и даже
близость смерти, выразилась та же старая, знакомая мне холодная животная ненависть. Детей… я всё-таки тебе… не отдам… Она (ее сестра) возьмет…
Но не было того
физического страха, какой овладевает человеком ночью, в глухом переулке, при встрече с грабителем; было полное, ясное сознание неизбежности и
близости смерти.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа. С тех пор, как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это
физическое ощущение ее
близости».
Из тогдашних русских немного моложе его был один, у кого я находил всего больше если не
физического сходства с ним, то
близости всего душевного склада, манеры говорить и держать себя в обществе: это было у К.Д.Кавелина, также москвича почти той же эпохи, впоследствии близкого приятеля эмигранта Герцена. Особенно это сказывалось в речи, в переливах голоса, в живости манер и в этом чисто московском говоре, какой был у людей того времени. Они легко могли сойти за родных даже и по наружности.
Приставленные к ним слуги обоего пола, наблюдали за их воспитанием лишь в смысле питания, а потому девочка и мальчик поневоле только друг с другом делились своей начинавшей пробуждаться духовной жизнью. Это не преувеличение, ушиб одного из детей отзывался на другом, как ни странно, чисто
физической болью. Такая
близость с детского возраста была, конечно, только инстинктивна, и много лет доставляла им лишь нравственное удовлетворение.