Неточные совпадения
Весь день этот Анна провела дома, то есть
у Облонских, и не принимала никого, так как уж некоторые из ее знакомых, успев узнать о ее прибытии, приезжали в этот же день. Анна всё утро провела
с Долли и
с детьми. Она только послала записочку к брату, чтоб он непременно обедал дома. «Приезжай, Бог милостив», писала она.
— Не могу. Только
с детьми мне хорошо, только
у тебя.
— Кити, не было ли
у тебя чего-нибудь неприятного
с Петровыми? — сказала княгиня, когда они остались одни. — Отчего она перестала присылать
детей и ходить к нам?
Первое время деревенской жизни было для Долли очень трудное. Она живала в деревне в детстве, и
у ней осталось впечатление, что деревня есть спасенье от всех городских неприятностей, что жизнь там хотя и не красива (
с этим Долли легко мирилась), зато дешева и удобна: всё есть, всё дешево, всё можно достать, и
детям хорошо. Но теперь, хозяйкой приехав в деревню, она увидела, что это всё совсем не так, как она думала.
Но в семье она — и не для того только, чтобы показывать пример, а от всей души — строго исполняла все церковные требования, и то, что
дети около года не были
у причастия, очень беспокоило ее, и,
с полным одобрением и сочувствием Матрены Филимоновны, она решила совершить это теперь, летом.
На утро однако всё устроилось, и к девяти часам — срок, до которого просили батюшку подождать
с обедней, сияющие радостью, разодетые
дети стояли
у крыльца пред коляской, дожидаясь матери.
— Поэтому для обрусения инородцев есть одно средство — выводить как можно больше
детей. Вот мы
с братом хуже всех действуем. А вы, господа женатые люди, в особенности вы, Степан Аркадьич, действуете вполне патриотически;
у вас сколько? — обратился он, ласково улыбаясь хозяину и подставляя ему крошечную рюмочку.
— Мы
с ним большие друзья. Я очень хорошо знаю его. Прошлую зиму, вскоре после того… как вы
у нас были, — сказала она
с виноватою и вместе доверчивою улыбкой,
у Долли
дети все были в скарлатине, и он зашел к ней как-то. И можете себе представить, — говорила она шопотом. — ему так жалко стало ее, что он остался и стал помогать ей ходить за
детьми. Да; и три недели прожил
у них в доме и как нянька ходил за
детьми.
Девочка, его
ребенок, была так мила и так привязала к себе Анну
с тех пор, как
у ней осталась одна эта девочка, что Анна редко вспоминала о сыне.
Сонно улыбаясь, всё
с закрытыми глазами, он перехватился пухлыми ручонками от спинки кровати за ее плечи, привалился к ней, обдавая ее тем милым сонным запахом и теплотой, которые бывают только
у детей, и стал тереться лицом об ее шею и плечи.
Дарья Александровна проводила лето
с детьми в Покровском,
у сестры своей Кити Левиной.
После обеда Сергей Иванович сел со своею чашкой кофе
у окна в гостиной, продолжая начатый разговор
с братом и поглядывая на дверь, из которой должны были выйти
дети, собиравшиеся за грибами.
Левин не сел в коляску, а пошел сзади. Ему было немного досадно на то, что не приехал старый князь, которого он чем больше знал, тем больше любил, и на то, что явился этот Васенька Весловский, человек совершенно чужой и лишний. Он показался ему еще тем более чуждым и лишним, что, когда Левин подошел к крыльцу,
у которого собралась вся оживленная толпа больших и
детей, он увидал, что Васенька Весловский
с особенно ласковым и галантным видом целует руку Кити.
Напившись чаю
у того самого богатого мужика-хозяина,
у которого останавливался Левин в свою поездку к Свияжскому, и побеседовав
с бабами о
детях и со стариком о графе Вронском, которого тот очень хвалил, Дарья Александровна в 10 часов поехала дальше.
Самые разнообразные предположения того, о чем он сбирается говорить
с нею, промелькнули
у нее в голове: «он станет просить меня переехать к ним гостить
с детьми, и я должна буду отказать ему; или о том, чтобы я в Москве составила круг для Анны… Или не о Васеньке ли Весловском и его отношениях к Анне? А может быть, о Кити, о том, что он чувствует себя виноватым?» Она предвидела всё только неприятное, но не угадала того, о чем он хотел говорить
с ней.
Прежде, если бы Левину сказали, что Кити умерла, и что он умер
с нею вместе, и что
у них
дети ангелы, и что Бог тут пред ними, — он ничему бы не удивился; но теперь, вернувшись в мир действительности, он делал большие усилия мысли, чтобы понять, что она жива, здорова и что так отчаянно визжавшее существо есть сын его.
Жена?.. Нынче только он говорил
с князем Чеченским.
У князя Чеченского была жена и семья — взрослые пажи
дети, и была другая, незаконная семья, от которой тоже были
дети. Хотя первая семья тоже была хороша, князь Чеченский чувствовал себя счастливее во второй семье. И он возил своего старшего сына во вторую семью и рассказывал Степану Аркадьичу, что он находит это полезным и развивающим для сына. Что бы на это сказали в Москве?
Действительно, она не то что угадала (связь ее
с ребенком не была еще порвана), она верно узнала по приливу молока
у себя недостаток пищи
у него.
Вернувшись в начале июня в деревню, он вернулся и к своим обычным занятиям. Хозяйство сельское, отношения
с мужиками и соседями, домашнее хозяйство, дела сестры и брата, которые были
у него на руках, отношения
с женою, родными, заботы о
ребенке, новая пчелиная охота, которою он увлекся
с нынешней весны, занимали всё его время.
Дети с испуганным и радостным визгом бежали впереди. Дарья Александровна,
с трудом борясь
с своими облепившими ее ноги юбками, уже не шла, а бежала, не спуская
с глаз
детей. Мужчины, придерживая шляпы, шли большими шагами. Они были уже
у самого крыльца, как большая капля ударилась и разбилась о край железного жолоба.
Дети и за ними большие
с веселым говором вбежали под защиту крыши.
Кити стояла
с засученными рукавами
у ванны над полоскавшимся в ней
ребенком и, заслышав шаги мужа, повернув к нему лицо, улыбкой звала его к себе. Одною рукою она поддерживала под голову плавающего на спине и корячившего ножонки пухлого
ребенка, другою она, равномерно напрягая мускул, выжимала на него губку.
— Ну, я рада, что ты начинаешь любить его, — сказала Кити мужу, после того как она
с ребенком у груди спокойно уселась на привычном месте. — Я очень рада. А то это меня уже начинало огорчать. Ты говорил, что ничего к нему не чувствуешь.
Неточные совпадения
У батюшки,
у матушки //
С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то
дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог
с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Носила я Демидушку // По поженкам… лелеяла… // Да взъелася свекровь, // Как зыкнула, как рыкнула: // «Оставь его
у дедушки, // Не много
с ним нажнешь!» // Запугана, заругана, // Перечить не посмела я, // Оставила
дитя.
«Ты хозяйский сын?» — спросил я его наконец. — «Ни». — «Кто же ты?» — «Сирота, убогой». — «А
у хозяйки есть
дети?» — «Ни; была дочь, да утикла за море
с татарином». — «
С каким татарином?» — «А бис его знает! крымский татарин, лодочник из Керчи».
Вернер был мал ростом, и худ, и слаб, как
ребенок; одна нога была
у него короче другой, как
у Байрона; в сравнении
с туловищем голова его казалась огромна: он стриг волосы под гребенку, и неровности его черепа, обнаруженные таким образом, поразили бы френолога странным сплетением противоположных наклонностей.
Герои наши видели много бумаги, и черновой и белой, наклонившиеся головы, широкие затылки, фраки, сертуки губернского покроя и даже просто какую-то светло-серую куртку, отделившуюся весьма резко, которая, своротив голову набок и положив ее почти на самую бумагу, выписывала бойко и замашисто какой-нибудь протокол об оттяганье земли или описке имения, захваченного каким-нибудь мирным помещиком, покойно доживающим век свой под судом, нажившим себе и
детей и внуков под его покровом, да слышались урывками короткие выражения, произносимые хриплым голосом: «Одолжите, Федосей Федосеевич, дельце за № 368!» — «Вы всегда куда-нибудь затаскаете пробку
с казенной чернильницы!» Иногда голос более величавый, без сомнения одного из начальников, раздавался повелительно: «На, перепиши! а не то снимут сапоги и просидишь ты
у меня шесть суток не евши».