Неточные совпадения
Он прочел руководящую статью, в которой объяснялось, что в наше
время совершенно напрасно поднимается вопль о
том, будто бы радикализм угрожает поглотить все консервативные элементы и будто бы правительство обязано принять меры для подавления революционной гидры, что, напротив, «по нашему мнению, опасность лежит не в мнимой революционной гидре, а в упорстве традиционности, тормозящей прогресс», и т. д.
Дарья Александровна между
тем, успокоив ребенка и по звуку кареты поняв, что он уехал, вернулась опять в спальню. Это было единственное убежище ее от домашних забот, которые обступали ее, как только она выходила. Уже и теперь, в
то короткое
время, когда она выходила в детскую, Англичанка и Матрена Филимоновна успели сделать ей несколько вопросов, не терпевших отлагательства и на которые она одна могла ответить: что надеть детям на гулянье? давать ли молоко? не послать ли за другим поваром?
Левин встречал в журналах статьи, о которых шла речь, и читал их, интересуясь ими, как развитием знакомых ему, как естественнику по университету, основ естествознания, но никогда не сближал этих научных выводов о происхождении человека как животного, о рефлексах, о биологии и социологии, с
теми вопросами о значении жизни и смерти для себя самого, которые в последнее
время чаще и чаще приходили ему на ум.
И сколько бы ни внушали княгине, что в наше
время молодые люди сами должны устраивать свою судьбу, он не могла верить этому, как не могла бы верить
тому, что в какое бы
то ни было
время для пятилетних детей самыми лучшими игрушками должны быть заряженные пистолеты.
Вронский в это последнее
время, кроме общей для всех приятности Степана Аркадьича, чувствовал себя привязанным к нему еще
тем, что он в его воображении соединялся с Кити.
— Долли, постой, душенька. Я видела Стиву, когда он был влюблен в тебя. Я помню это
время, когда он приезжал ко мне и плакал, говоря о тебе, и какая поэзия и высота была ты для него, и я знаю, что чем больше он с тобой жил,
тем выше ты для него становилась. Ведь мы смеялись бывало над ним, что он к каждому слову прибавлял: «Долли удивительная женщина». Ты для него божество всегда была и осталась, а это увлечение не души его…
— Как хорошо, что вы приехали во
время, — сказал он ей, обнимая ее талию, — а
то, что зa манера опаздывать.
Во
время кадрили ничего значительного не было сказано, шел прерывистый разговор
то о Корсунских, муже и жене, которых он очень забавно описывал, как милых сорокалетних детей,
то о будущем общественном театре, и только один раз разговор затронул ее за живое, когда он спросил о Левине, тут ли он, и прибавил, что он очень понравился ему.
То, что он во
время кадрили не пригласил ее на мазурку, не тревожило ее.
—
То есть, позвольте, почему ж вы знаете, что вы потеряете
время? Многим статья эта недоступна,
то есть выше их. Но я, другое дело, я вижу насквозь его мысли и знаю, почему это слабо.
И в это же
время, как бы одолев препятствия, ветер посыпал снег с крыш вагонов, затрепал каким-то железным оторванным листом, и впереди плачевно и мрачно заревел густой свисток паровоза. Весь ужас метели показался ей еще более прекрасен теперь. Он сказал
то самое, чего желала ее душа, но чего она боялась рассудком. Она ничего не отвечала, и на лице ее он видел борьбу.
— Очень рад, — сказал он холодно, — по понедельникам мы принимаем. — Затем, отпустив совсем Вронского, он сказал жене: — и как хорошо, что у меня именно было полчаса
времени, чтобы встретить тебя и что я мог показать тебе свою нежность, — продолжал он
тем же шуточным тоном.
— Ты слишком уже подчеркиваешь свою нежность, чтоб я очень ценила, — сказала она
тем же шуточным тоном, невольно прислушиваясь к звукам шагов Вронского, шедшего за ними. «Но что мне за дело?» подумала она и стала спрашивать у мужа, как без нее проводил
время Сережа.
После графини Лидии Ивановны приехала приятельница, жена директора, и рассказала все городские новости. В три часа и она уехала, обещаясь приехать к обеду. Алексей Александрович был в министерстве. Оставшись одна, Анна дообеденное
время употребила на
то, чтобы присутствовать при обеде сына (он обедал отдельно) и чтобы привести в порядок свои вещи, прочесть и ответить на записки и письма, которые у нее скопились на столе.
Анна теперь с трудом могла вспомнить
то чувство почти набожного уважения, которое она в первое
время имела к этим лицам.
Первое
время Анна искренно верила, что она недовольна им за
то, что он позволяет себе преследовать ее; но скоро по возвращении своем из Москвы, приехав на вечер, где она думала встретить его, a его не было, она по овладевшей ею грусти ясно поняла, что она обманывала себя, что это преследование не только не неприятно ей, но что оно составляет весь интерес ее жизни.
Почти в одно и
то же
время вошли: хозяйка с освеженною прической и освеженным лицом из одной двери и гости из другой в большую гостиную с темными стенами, пушистыми коврами и ярко освещенным столом, блестевшим под огнями в свеч белизною скатерти, серебром самовара и прозрачным фарфором чайного прибора.
Около самовара и хозяйки разговор между
тем, точно так же поколебавшись несколько
времени между тремя неизбежными
темами: последнею общественною новостью, театром и осуждением ближнего, тоже установился, попав на последнюю
тему,
то есть на злословие.
— Любовь… — повторила она медленно, внутренним голосом, и вдруг, в
то же
время, как она отцепила кружево, прибавила: — Я оттого и не люблю этого слова, что оно для меня слишком много значит, больше гораздо, чем вы можете понять, — и она взглянула ему в лицо. — До свиданья!
Обдумывая, что он скажет, он пожалел о
том, что для домашнего употребления, так незаметно, он должен употребить свое
время и силы ума; но, несмотря на
то, в голове его ясно и отчетливо, как доклад, составилась форма и последовательность предстоящей речи.
Еще в первое
время по возвращении из Москвы, когда Левин каждый раз вздрагивал и краснел, вспоминая позор отказа, он говорил себе: «так же краснел и вздрагивал я, считая всё погибшим, когда получил единицу за физику и остался на втором курсе; так же считал себя погибшим после
того, как испортил порученное мне дело сестры. И что ж? — теперь, когда прошли года, я вспоминаю и удивляюсь, как это могло огорчать меня.
То же будет и с этим горем. Пройдет
время, и я буду к этому равнодушен».
Большинство молодых женщин, завидовавших Анне, которым уже давно наскучило
то, что ее называют справедливою, радовались
тому, что̀ они предполагали, и ждали только подтверждения оборота общественного мнения, чтоб обрушиться на нее всею тяжестью своего презрения. Они приготавливали уже
те комки грязи, которыми они бросят в нее, когда придет
время. Большинство пожилых людей и люди высокопоставленные были недовольны этим готовящимся общественным скандалом.
Но в последнее
время она узнала, что сын отказался от предложенного ему, важного для карьеры, положения, только с
тем, чтоб оставаться в полку, где он мог видеться с Карениной, узнала, что им недовольны за это высокопоставленные лица, и она переменила свое мнение.
Присутствие этого ребенка всегда и неизменно вызывало во Вронском
то странное чувство беспричинного омерзения, которое он испытывал последнее
время.
Он был до такой степени переполнен чувством к Анне, что и не подумал о
том, который час и есть ли ему еще
время ехать к Брянскому.
Он подъехал к беседкам в самое выгодное
время для
того, чтобы не обратить на себя ничьего внимания.
Вронский незаметно вошел в середину толпы почти в
то самое
время, как раздался звонок, оканчивающий скачки, и высокий, забрызганный грязью кавалергард, пришедший первым, опустившись на седло, стал спускать поводья своему серому, потемневшему от поту, тяжело дышащему жеребцу.
Гладиатор и Диана подходили вместе, и почти в один и
тот же момент: раз-раз, поднялись над рекой и перелетели на другую сторону; незаметно, как бы летя, взвилась за ними Фру-Фру, но в
то самое
время, как Вронский чувствовал себя на воздухе, он вдруг увидал, почти под ногами своей лошади, Кузовлева, который барахтался с Дианой на
той стороне реки (Кузовлев пустил поводья после прыжка, и лошадь полетела с ним через голову).
Со
времени того разговора после вечера у княгини Тверской он никогда не говорил с Анною о своих подозрениях и ревности, и
тот его обычный тон представления кого-то был как нельзя более удобен для его теперешних отношений к жене.
Сколько раз во
время своей восьмилетней счастливой жизни с женой, глядя на чужих неверных жен и обманутых мужей, говорил себе Алексей Александрович: «как допустить до этого? как не развязать этого безобразного положения?» Но теперь, когда беда пала на его голову, он не только не думал о
том, как развязать это положение, но вовсе не хотел знать его, не хотел знать именно потому, что оно было слишком ужасно, слишком неестественно.
Потом явились просители, начались доклады, приемы, назначения, удаления, распределения наград, пенсий, жалованья, переписки —
то будничное дело, как называл его Алексей Александрович, отнимавшее так много
времени.
Когда началась четырехверстная скачка с препятствиями, она нагнулась вперед и, не спуская глаз, смотрела на подходившего к лошади и садившегося Вронского и в
то же
время слышала этот отвратительный, неумолкающий голос мужа. Она мучалась страхом зa Вронского, но еще более мучалась неумолкавшим, ей казалось, звуком тонкого голоса мужа с знакомыми интонациями.
Анна, не отвечая мужу, подняла бинокль и смотрела на
то место, где упал Вронский; но было так далеко, и там столпилось столько народа, что ничего нельзя было разобрать. Она опустила бинокль и хотела итти; но в это
время подскакал офицер и что-то докладывал Государю. Анна высунулась вперед, слушая.
И, откинувшись в угол кареты, она зарыдала, закрываясь руками. Алексей Александрович не пошевелился и не изменил прямого направления взгляда. Но всё лицо его вдруг приняло торжественную неподвижность мертвого, и выражение это не изменилось во всё
время езды до дачи. Подъезжая к дому, он повернул к ней голову всё с
тем же выражением.
В это
время, сияя радостью о
том, что мать её познакомилась с её неизвестным другом, от ключа подходила Кити.
— Это Петров, живописец, — отвечала Кити, покраснев. — А это жена его, — прибавила она, указывая на Анну Павловну, которая как будто нарочно, в
то самое
время, как они подходили, пошла за ребенком, отбежавшим по дорожке.
— Какое
время! Другое
время такое, что целый месяц за полтинник отдашь, а
то так никаких денег за полчаса не возьмешь. Так ли, Катенька? Что ты, какая скучная?
Сергей Иванович любовался всё
время красотою заглохшего от листвы леса, указывая брату
то на темную с тенистой стороны, пестреющую желтыми прилистниками, готовящуюся к цвету старую липу,
то на изумрудом блестящие молодые побеги дерев нынешнего года.
На втором приеме было
то же. Тит шел мах за махом, не останавливаясь и не уставая. Левин шел за ним, стараясь не отставать, и ему становилось всё труднее и труднее: наступала минута, когда, он чувствовал, у него не остается более сил, но в это самое
время Тит останавливался и точил.
В середине его работы на него находили минуты, во
время которых он забывал
то, что делал, ему становилось легко, и в эти же самые минуты ряд его выходил почти так же ровен и хорош, как и у Тита.
И действительно, Левин никогда не пивал такого напитка, как эта теплая вода с плавающею зеленью и ржавым от жестяной брусницы вкусом. И тотчас после этого наступала блаженная медленная прогулка с рукой на косе, во
время которой можно было отереть ливший пот, вздохнуть полною грудью и оглядеть всю тянущуюся вереницу косцов и
то, что делалось вокруг, в лесу и в поле.
И Левину и молодому малому сзади его эти перемены движений были трудны. Они оба, наладив одно напряженное движение, находились в азарте работы и не в силах были изменять движение и в
то же
время наблюдать, что было перед ними.
Когда, возвращаясь со скачек, Анна объявила ему о своих отношениях к Вронскому и тотчас же вслед за этим, закрыв лицо руками, заплакала, Алексей Александрович, несмотря на вызванную в нем злобу к ней, почувствовал в
то же
время прилив
того душевного расстройства, которое на него всегда производили слезы.
Слова жены, подтвердившие его худшие сомнения, произвели жестокую боль в сердце Алексея Александровича. Боль эта была усилена еще
тем странным чувством физической жалости к ней, которую произвели на него ее слезы. Но, оставшись один в карете, Алексей Александрович, к удивлению своему и радости, почувствовал совершенное освобождение и от этой жалости и от мучавших его в последнее
время сомнений и страданий ревности.
Чувство ревности, которое мучало его во
время неизвестности, прошло в
ту минуту, когда ему с болью был выдернут зуб словами жены.
«Да, пройдет
время, всё устрояющее
время, и отношения восстановятся прежние, — сказал себе Алексей Александрович, —
то есть восстановятся в такой степени, что я не буду чувствовать расстройства в течении своей жизни.
— Но скажите, пожалуйста, я никогда не могла понять, — сказала Анна, помолчав несколько
времени и таким тоном, который ясно показывал, что она делала не праздный вопрос, но что
то, что она спрашивала, было для нее важнее, чем бы следовало. — Скажите, пожалуйста, что такое ее отношение к князю Калужскому, так называемому Мишке? Я мало встречала их. Что это такое?
Наделавшая столько шума и обратившая общее внимание связь его с Карениной, придав ему новый блеск, успокоила на
время точившего его червя честолюбия, но неделю
тому назад этот червь проснулся с новою силой.
Был уже шестой час и потому, чтобы поспеть во-время и вместе с
тем не ехать на своих лошадях, которых все знали, Вронский сел в извозчичью карету Яшвина и велел ехать как можно скорее. Извозчичья старая четвероместная карета была просторна. Он сел в угол, вытянул ноги на переднее место и задумался.
Теперь, когда он держал в руках его письмо, он невольно представлял себе
тот вызов, который, вероятно, нынче же или завтра он найдет у себя, и самую дуэль, во
время которой он с
тем самым холодным и гордым выражением, которое и теперь было на его лице, выстрелив в воздух, будет стоять под выстрелом оскорбленного мужа.