Неточные совпадения
Надо
было покориться, так как, несмотря на то, что все доктора учились в одной школе, по одним и тем же книгам, знали одну
науку, и несмотря на то, что некоторые говорили, что этот знаменитый доктор
был дурной доктор, в доме княгини и в ее кругу
было признано почему-то, что этот знаменитый доктор один знает что-то особенное и один может спасти Кити.
Кроме хозяйства, требовавшего особенного внимания весною, кроме чтения, Левин начал этою зимой еще сочинение о хозяйстве, план которого состоял в том, чтобы характер рабочего в хозяйстве
был принимаем зa абсолютное данное, как климат и почва, и чтобы, следовательно, все положения
науки о хозяйстве выводились не из одних данных почвы и климата, но из данных почвы, климата и известного неизменного характера рабочего.
— Да, но постой: я говорю не о политической экономии, я говорю о
науке хозяйства. Она должна
быть как естественные
науки и наблюдать данные явления и рабочего с его экономическим, этнографическим…
Для того же, чтобы теоретически разъяснить всё дело и окончить сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно
было не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту
науку и положить начало новой
науке — об отношениях народа к земле, нужно
было только съездить за границу и изучить на месте всё, что там
было сделано в этом направлении и найти убедительные доказательства, что всё то, что там сделано, — не то, что нужно.
— Но, — сказал Сергей Иванович, тонко улыбаясь и обращаясь к Каренину, — нельзя не согласиться, что взвесить вполне все выгоды и невыгоды тех и других
наук трудно и что вопрос о том, какие предпочесть, не
был бы решен так скоро и окончательно, если бы на стороне классического образования не
было того преимущества, которое вы сейчас высказали: нравственного — disons le mot [скажем прямо] — анти-нигилистического влияния.
— Если бы не
было этого преимущества анти-нигилистического влияния на стороне классических
наук, мы бы больше подумали, взвесили бы доводы обеих сторон, — с тонкою улыбкой говорил Сергей Иванович, — мы бы дали простор тому и другому направлению. Но теперь мы знаем, что в этих пилюлях классического образования лежит целебная сила антинигилизма, и мы смело предлагаем их нашим пациентам… А что как нет и целебной силы? — заключил он, высыпая аттическую соль.
— Ведь вот, — говорил Катавасов, по привычке, приобретенной на кафедре, растягивая свои слова, — какой
был способный малый наш приятель Константин Дмитрич. Я говорю про отсутствующих, потому что его уж нет. И
науку любил тогда, по выходе из университета, и интересы имел человеческие; теперь же одна половина его способностей направлена на то, чтоб обманывать себя, и другая — чтоб оправдывать этот обман.
Некоторые отделы этой книги и введение
были печатаемы в повременных изданиях, и другие части
были читаны Сергеем Ивановичем людям своего круга, так что мысли этого сочинения не могли
быть уже совершенной новостью для публики; но всё-таки Сергей Иванович ожидал, что книга его появлением своим должна
будет произвести серьезное впечатление на общество и если не переворот в
науке, то во всяком случае сильное волнение в ученом мире.
— Да моя теория та: война, с одной стороны,
есть такое животное, жестокое и ужасное дело, что ни один человек, не говорю уже христианин, не может лично взять на свою ответственность начало войны, а может только правительство, которое призвано к этому и приводится к войне неизбежно. С другой стороны, и по
науке и по здравому смыслу, в государственных делах, в особенности в деле воины, граждане отрекаются от своей личной воли.
Всего, что знал еще Евгений, // Пересказать мне недосуг; // Но в чем он истинный был гений, // Что знал он тверже всех наук, // Что было для него измлада // И труд, и мука, и отрада, // Что занимало целый день // Его тоскующую лень, — //
Была наука страсти нежной, // Которую воспел Назон, // За что страдальцем кончил он // Свой век блестящий и мятежный // В Молдавии, в глуши степей, // Вдали Италии своей.
Неточные совпадения
Городничий. Также, если
будет ваше желание, оттуда в уездное училище, осмотреть порядок, в каком преподаются у нас
науки.
Верь мне, что
наука в развращенном человеке
есть лютое оружие делать зло.
Г-жа Простакова. Без
наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою
был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом
был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю: покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами, умер, так сказать, с голоду. А! каково это?
Г-жа Простакова. Не трудись по-пустому, друг мой! Гроша не прибавлю; да и не за что.
Наука не такая. Лишь тебе мученье, а все, вижу, пустота. Денег нет — что считать? Деньги
есть — сочтем и без Пафнутьича хорошохонько.
3) Устраивать от времени до времени секретные в губернских городах градоначальнические съезды. На съездах сих занимать их чтением градоначальнических руководств и освежением в их памяти градоначальнических
наук. Увещевать
быть твердыми и не взирать.