Неточные совпадения
Он узнал, что она тут, по
радости и страху, охватившим его сердце.
Взойдя наверх одеться для вечера и взглянув в зеркало, она с
радостью заметила, что она в одном из своих хороших дней и в полном обладании всеми своими силами, а это ей так нужно было для предстоящего: она чувствовала в себе внешнюю тишину и свободную грацию движений.
Услыхав шум платья и легких шагов уже в дверях, она оглянулась, и на измученном лице ее невольно выразилось не
радость, а удивление. Она встала и обняла золовку.
Ты поверишь ли? я сейчас учила Гришу: прежде это бывало
радость, теперь мученье.
Она как будто делала усилие над собой, чтобы не выказывать этих признаков
радости, но они сами собой выступали на ее лице.
И он вспомнил о брате Николае и с
радостью остановился на этом воспоминании.
— А, Костя! — вдруг проговорил он, узнав брата, и глаза его засветились
радостью. Но в ту же секунду он оглянулся на молодого человека и сделал столь знакомое Константину судорожное движение головой и шеей, как будто галстук жал его; и совсем другое, дикое, страдальческое и жестокое выражение остановилось на его исхудалом лице.
— Да сюда посвети, Федор, сюда фонарь, — говорил Левин, оглядывая телку. — В мать! Даром что мастью в отца. Очень хороша. Длинна и пашиста. Василий Федорович, ведь хороша? — обращался он к приказчику, совершенно примиряясь с ним за гречу под влиянием
радости за телку.
Старая Ласка, еще не совсем переварившая
радость его приезда и бегавшая, чтобы полаять на дворе, вернулась, махая хвостом и внося с собой запах воздуха, подошла к нему, подсунула голову под его руку, жалобно подвизгивая и требуя, чтоб он поласкал ее.
— Да, — продолжала Анна. — Ты знаешь, отчего Кити не приехала обедать? Она ревнует ко мне. Я испортила… я была причиной того, что бал этот был для нее мученьем, а не
радостью. Но, право, право, я не виновата, или виновата немножко, — сказала она, тонким голосом протянув слово «немножко».
Она провела разрезным ножом по стеклу, потом приложила его гладкую и холодную поверхность к щеке и чуть вслух не засмеялась от
радости, вдруг беспричинно овладевшей ею.
— Я не знала, что вы едете. Зачем вы едете? — сказала она, опустив руку, которою взялась было за столбик. И неудержимая
радость и оживление сияли на ее лице.
Еще в то время, как он подходил к Анне Аркадьевне сзади, он заметил с
радостью, что она чувствовала его приближение и оглянулась было и, узнав его, опять обратилась к мужу.
Там она встречала Вронского и испытывала волнующую
радость при этих встречах.
Она сама чувствовала, что при виде его
радость светилась в ее глазах и морщила ее губы в улыбку, и она не могла затушить выражение этой
радости.
Но для него, знавшего ее, знавшего, что, когда он ложился пятью минутами позже, она замечала и спрашивала о причине, для него, знавшего, что всякие свои
радости, веселье, горе, она тотчас сообщала ему, — для него теперь видеть, что она не хотела замечать его состояние, что не хотела ни слова сказать о себе, означало многое.
Она думала о другом, она видела его и чувствовала, как ее сердце при этой мысли наполнялось волнением и преступною
радостью.
Она чувствовала, что в эту минуту не могла выразить словами того чувства стыда,
радости и ужаса пред этим вступлением в новую жизнь и не хотела говорить об этом, опошливать это чувство неточными словами.
Бабы-скотницы, подбирая поневы, босыми, еще белыми, не загоревшими ногами шлепая по грязи, с хворостинами бегали за мычавшими, ошалевшими от весенней
радости телятами, загоняя их на двор.
Но ему стало стыдно за это чувство, и тотчас же он как бы раскрыл свои душевные объятия и с умиленною
радостью ожидал и желал теперь всею душой, чтоб это был брат.
Как всегда, у него за время его уединения набралось пропасть мыслей и чувств, которых он не мог передать окружающим, и теперь он изливал в Степана Аркадьича и поэтическую
радость весны, и неудачи и планы хозяйства, и мысли и замечания о книгах, которые он читал, и в особенности идею своего сочинения, основу которого, хотя он сам не замечал этого, составляла критика всех старых сочинений о хозяйстве.
Из середины и извне круга все теснились к столбу, и кавалергардская группа солдат и офицеров громкими возгласами выражала
радость ожидаемого торжества своего офицера и товарища.
Следующие два препятствия, канава и барьер, были перейдены легко, но Вронский стал слышать ближе сап и скок Гладиатора. Он послал лошадь и с
радостью почувствовал, что она легко прибавила ходу, и звук копыт Гладиатора стал слышен опять в том же прежнем расстоянии.
Волнение его,
радость и нежность к Фру-Фру всё усиливались.
В это время, сияя
радостью о том, что мать её познакомилась с её неизвестным другом, от ключа подходила Кити.
Кити покраснела от
радости и долго молча жала руку своего нового друга, которая не отвечала на её пожатие, но неподвижно лежала в её руке. Рука не отвечала на пожатие, но лицо М-llе Вареньки просияло тихою, радостною, хотя и несколько грустною улыбкой, открывавшею большие, но прекрасные зубы.
Она вспоминала наивную
радость, выражавшуюся на круглом добродушном лице Анны Павловны при их встречах; вспоминала их тайные переговоры о больном, заговоры о том, чтоб отвлечь его от работы, которая была ему запрещена, и увести его гулять; привязанность меньшего мальчика, называвшего ее «моя Кити», не хотевшего без нее ложиться спать.
Неужели эта трогательная
радость его при ее приближении была причиной охлаждения Анны Павловны?
— Разумеется, я вас знаю, очень знаю, — сказал ей князь с улыбкой, по которой Кити с
радостью узнала, что друг ее понравился отцу. — Куда же вы так торопитесь?
Для Константина Левина деревня была место жизни, то есть
радостей, страданий, труда; для Сергея Ивановича деревня была, с одной стороны, отдых от труда, с другой — полезное противоядие испорченности, которое он принимал с удовольствием и сознанием его пользы.
Но кроме того, как ни тяжелы были для матери страх болезней, самые болезни и горе в виду признаков дурных наклонностей в детях, — сами дети выплачивали ей уже теперь мелкими
радостями за ее горести.
Радости эти были так мелки, что они незаметны были, как золото в песке, и в дурные минуты она видела одни горести, один песок; но были и хорошие минуты, когда она видела одни
радости, одно золото.
Теперь, в уединении деревни, она чаще и чаще стала сознавать эти
радости. Часто, глядя на них, она делала всевозможные усилия, чтоб убедить себя, что она заблуждается, что она, как мать, пристрастна к своим детям; всё-таки она не могла не говорить себе, что у нее прелестные дети, все шестеро, все в равных родах, но такие, какие редко бывают, — и была счастлива ими и гордилась ими.
На утро однако всё устроилось, и к девяти часам — срок, до которого просили батюшку подождать с обедней, сияющие
радостью, разодетые дети стояли у крыльца пред коляской, дожидаясь матери.
Всё шло хорошо и дома; но за завтраком Гриша стал свистать и, что было хуже всего, не послушался Англичанки, и был оставлен без сладкого пирога. Дарья Александровна не допустила бы в такой день до наказания, если б она была тут; но надо было поддержать распоряжение Англичанки, и она подтвердила ее решение, что Грише не будет сладкого пирога. Это испортило немного общую
радость.
Гриша плакал, говоря, что и Николинька свистал, но что вот его не наказали и что он не от пирога плачет, — ему всё равно, — но о том, что с ним несправедливы. Это было слишком уже грустно, и Дарья Александровна решилась, переговорив с Англичанкой, простить Гришу и пошла к ней. Но тут, проходя чрез залу, она увидала сцену, наполнившую такою
радостью ее сердце, что слезы выступили ей на глаза, и она сама простила преступника.
Левину завидно стало за это здоровое веселье, хотелось принять участие в выражении этой
радости жизни.
В то самое мгновение, как виденье это уж исчезало, правдивые глаза взглянули на него. Она узнала его, и удивленная
радость осветила ее лицо.
Слова жены, подтвердившие его худшие сомнения, произвели жестокую боль в сердце Алексея Александровича. Боль эта была усилена еще тем странным чувством физической жалости к ней, которую произвели на него ее слезы. Но, оставшись один в карете, Алексей Александрович, к удивлению своему и
радости, почувствовал совершенное освобождение и от этой жалости и от мучавших его в последнее время сомнений и страданий ревности.
Она вспомнила ту, отчасти искреннюю, хотя и много преувеличенную, роль матери, живущей для сына, которую она взяла на себя в последние годы, и с
радостью почувствовала, что в том состоянии, в котором она находилась, у ней есть держава, независимая от положения, в которое она станет к мужу и к Вронскому.
Сходя с лестницы, Серпуховской увидал Вронского. Улыбка
радости осветила лицо Серпуховского. Он кивнул кверху головой, приподнял бокал, приветствуя Вронского и показывая этим жестом, что не может прежде не подойти к вахмистру, который, вытянувшись, уже складывал губы для поцелуя.
Она смотрела на него с насмешливою
радостью. Видимо, она нашла еще смешные и уродливые стороны в муже и ждала времени, чтоб их высказать.
Серые глава адвоката старались не смеяться, но они прыгали от неудержимой
радости, и Алексей Александрович видел, что тут была не одна
радость человека, получающего выгодный заказ, — тут было торжество и восторг, был блеск, похожий на тот зловещий блеск, который он видал в глазах жены.
Адвокат опустил глаза на ноги Алексея Александровича, чувствуя, что он видом своей неудержимой
радости может оскорбить клиента. Он посмотрел на моль, пролетевшую пред его носом, и дернулся рукой, но не поймал ее из уважения к положению Алексея Александровича.
Теперь же, когда он услыхал, что она тут, он вдруг почувствовал такую
радость и вместе такой страх, что ему захватило дыхание, и он не мог выговорить того, что хотел сказать.
Она обрадовалась и смутилась от своей
радости до такой степени, что была минута, именно та, когда он подходил к хозяйке и опять взглянул на нее, что и ей, и ему, и Долли, которая всё видела, казалось, что она не выдержит и заплачет.
— А я стеснен и подавлен тем, что меня не примут в кормилицы, в Воспитательный Дом, — опять сказал старый князь, к великой
радости Туровцына, со смеху уронившего спаржу толстым концом в соус.
Всё это вместе было так необычайно хорошо, что Левин засмеялся и заплакал от
радости.
Не только он всё знал, но он, очевидно, ликовал и делал усилия, чтобы скрыть свою
радость. Взглянув в его старческие милые глаза, Левин понял даже что-то еще новое в своем счастьи.
Он видел только ее ясные, правдивые глаза, испуганные той же
радостью любви, которая наполняла и его сердце. Глаза эти светились ближе и ближе, ослепляя его своим светом любви. Она остановилась подле самого его, касаясь его. Руки ее поднялись и опустились ему на плечи.