Анна никак не ожидала, чтобы та, совершенно не изменившаяся, обстановка передней того дома, где она жила девять лет, так сильно подействовала на нее. Одно за другим, воспоминания, радостные и мучительные,
поднялись в ее душе, и она на мгновенье забыла, зачем она здесь.
Неточные совпадения
Алексей Александрович слушал, но слова ее уже не действовали на него.
В душе его опять
поднялась вся злоба того дня, когда он решился на развод. Он отряхнулся и заговорил пронзительным, громким голосом...
Он чувствовал, что за это
в душе его
поднималась чувство злобы, разрушавшее его спокойствие и всю заслугу подвига.
Он скоро почувствовал, что
в душе его
поднялись желания желаний, тоска.
При виде такой женщины
в душе его
поднималось чувство нежности, такое, что он задыхался, и слезы выступали на глаза.
Она знала, что теперь, с отъездом Долли, никто уже не растревожит
в ее
душе те чувства, которые
поднялись в ней при этом свидании.
— Но человек может чувствовать себя неспособным иногда
подняться на эту высоту, — сказал Степан Аркадьич, чувствуя, что он кривит
душою, признавая религиозную высоту, но вместе с тем не решаясь признаться
в своем свободомыслии перед особой, которая одним словом Поморскому может доставить ему желаемое место.
— Уйди от меня. Я каторжная, а ты князь, и нечего тебе тут быть, — вскрикнула она, вся преображенная гневом, вырывая у него руку. — Ты мной хочешь спастись, — продолжала она, торопясь высказать всё, что
поднялось в ее душе. — Ты мной в этой жизни услаждался, мной же хочешь и на том свете спастись! Противен ты мне, и очки твои, и жирная, поганая вся рожа твоя. Уйди, уйди ты! — закричала она, энергическим движением вскочив на ноги.
Сидеть с матерью, ничего не подозревающей, выслушивать ее, отвечать ей, говорить с ней — казалось Елене чем-то преступным; она чувствовала в себе присутствие какой-то фальши; она возмущалась, хотя краснеть ей было не за что; не раз
поднималось в ее душе почти непреодолимое желание высказать все без утайки, что бы там ни было потом.
Вся гордость любящей женщины, сознающей еще свою красоту и таящуюся в ней силу,
поднялась в ее душе. Она положила записку под чернильницу, взяла нужную ей бумагу и начала писать письмо.
Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что-то ужасное, безобразное
поднималось в его душе, и он скорее отворачивался.
Неточные совпадения
Мы тронулись
в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все
поднималась и наконец пропадала
в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала
в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от
души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.
Штольц был глубоко счастлив своей наполненной, волнующейся жизнью,
в которой цвела неувядаемая весна, и ревниво, деятельно, зорко возделывал, берег и лелеял ее. Со дна
души поднимался ужас тогда только, когда он вспоминал, что Ольга была на волос от гибели, что эта угаданная дорога — их два существования, слившиеся
в одно, могли разойтись; что незнание путей жизни могло дать исполниться гибельной ошибке, что Обломов…
У меня на
душе зашевелилось приятное чувство любопытства;
в воображении
поднялись из праха забвения картины и образы католического юга.
В душе Нехлюдова
в этот последний проведенный у тетушек день, когда свежо было воспоминание ночи,
поднимались и боролись между собой два чувства: одно — жгучие, чувственные воспоминания животной любви, хотя и далеко не давшей того, что она обещала, и некоторого самодовольства достигнутой цели; другое — сознание того, что им сделано что-то очень дурное, и что это дурное нужно поправить, и поправить не для нее, а для себя.
Эти серые большие глаза глядели к нему прямо
в душу, где с страшной силой
поднялось то чувство, которое он хотел подавить
в себе.