Неточные совпадения
Блестящие нежностью и весельем глаза Сережи
потухли и опустились под взглядом отца. Это был тот самый, давно знакомый тон, с которым отец всегда относился к нему и к которому Сережа научился уже подделываться. Отец всегда говорил с ним — так чувствовал Сережа — как будто он обращался к какому-то воображаемому им мальчику, одному из таких, какие бывают в книжках, но
совсем не похожему на Сережу. И Сережа всегда с отцом старался притвориться этим самым книжным мальчиком.
Уже
совсем стемнело, и на юге, куда он смотрел,
не было туч. Тучи стояли с противной стороны. Оттуда вспыхивала молния, и слышался дальний гром. Левин прислушивался к равномерно падающим с лип в саду каплям и смотрел на знакомый ему треугольник звезд и на проходящий в середине его млечный путь с его разветвлением. При каждой вспышке молнии
не только млечный путь, но и яркие звезды исчезали, но, как только
потухала молния, опять, как будто брошенные какой-то меткой рукой, появлялись на тех же местах.
Неточные совпадения
Тот внутренний очаг, из которого надлежало бы вылетать словесному пламени, ежели
не совсем потух, то слишком вяло поддерживается и изнутри, и извне.
Добрые отношения между Александровым и его собратьями по заключению тихо, беззлобно
потухали с каждым днем, пока незаметно
не исчезли
совсем.
Прошла неделя. Хрипачей еще
не было. Варвара начала злиться и ругаться. Передонова же повергло это ожидание в нарочито-угнетенное состояние. Глаза у Передонова стали
совсем бессмысленными, словно они
потухали, и казалось иногда, что это — глаза мертвого человека. Нелепые страхи мучили его. Без всякой видимой причины он начинал вдруг бояться тех или других предметов. С чего-то пришла ему в голову и томила несколько дней мысль, что его зарежут; он боялся всего острого и припрятал ножи да вилки.
Я знаю многих, которые утверждают, что только теперь и слышатся в литературе трезвенные слова. А я так,
совсем напротив, думаю, что именно теперь-то и начинается в литературе пьяный угар. Воображение
потухло, представление о высших человеческих задачах исчезло, способность к обобщениям признана
не только бесполезною, но и прямо опасною — чего еще пьянее нужно! Идет захмелевший человек, тыкаясь носом в навозные кучи, а про него говорят: вот от кого услышим трезвенное слово.
И что же!
не успели мы оглянуться, как он уж окунулся или, виноват — пристроился. Сначала примостился бочком, а потом сел и поехал. А теперь и
совсем в разврат впал, так что от прежней елейной симпатичности ничего, кроме греческих спряжений,
не осталось. Благородные мысли потускнели, возвышенные чувства
потухли, а об общем благе и речи нет. И мыслит, и чувствует, и пишет — точно весь свой век в Охотном ряду патокой с имбирем торговал!