Неточные совпадения
На третий день после ссоры князь Степан Аркадьич Облонский — Стива,
как его звали в свете, — в обычайный час, то есть в 8 часов утра, проснулся не в спальне жены, а в своем кабинете, на сафьянном диване. Он повернул свое полное, выхоленное тело на пружинах дивана,
как бы желая опять заснуть надолго, с другой стороны крепко обнял подушку и прижался к ней щекой; но
вдруг вскочил, сел на диван и открыл глаза.
И тут он вспомнил
вдруг,
как и почему он спит не в спальне жены, а в кабинете; улыбка исчезла с его лица, он сморщил лоб.
Левин
вдруг покраснел, но не так,
как краснеют взрослые люди, — слегка, сами того не замечая, но так,
как краснеют мальчики, — чувствуя, что они смешны своей застенчивостью и вследствие того стыдясь и краснея еще больше, почти до слез. И так странно было видеть это умное, мужественное лицо в таком детском состоянии, что Облонский перестал смотреть на него.
— Я? я недавно, я вчера… нынче то есть… приехал, — отвечал Левин, не
вдруг от волнения поняв ее вопрос. — Я хотел к вам ехать, — сказал он и тотчас же, вспомнив, с
каким намерением он искал ее, смутился и покраснел. — Я не знал, что вы катаетесь на коньках, и прекрасно катаетесь.
— И я уверен в себе, когда вы опираетесь на меня, — сказал он, но тотчас же испугался того, что̀ сказал, и покраснел. И действительно,
как только он произнес эти слова,
вдруг,
как солнце зашло за тучи, лицо ее утратило всю свою ласковость, и Левин узнал знакомую игру ее лица, означавшую усилие мысли: на гладком лбу ее вспухла морщинка.
— Что ты! Вздор
какой! Это ее манера…. Ну давай же, братец, суп!… Это ее манера, grande dame, [важной дамы,] — сказал Степан Аркадьич. — Я тоже приеду, но мне на спевку к графине Бониной надо. Ну
как же ты не дик? Чем же объяснить то, что ты
вдруг исчез из Москвы? Щербацкие меня спрашивали о тебе беспрестанно,
как будто я должен знать. А я знаю только одно: ты делаешь всегда то, что никто не делает.
— Хорошо тебе так говорить; это всё равно,
как этот Диккенсовский господин который перебрасывает левою рукой через правое плечо все затруднительные вопросы. Но отрицание факта — не ответ. Что ж делать, ты мне скажи, что делать? Жена стареется, а ты полн жизни. Ты не успеешь оглянуться,
как ты уже чувствуешь, что ты не можешь любить любовью жену,
как бы ты ни уважал ее. А тут
вдруг подвернется любовь, и ты пропал, пропал! — с унылым отчаянием проговорил Степан Аркадьич.
Она, счастливая, довольная после разговора с дочерью, пришла к князю проститься по обыкновению, и хотя она не намерена была говорить ему о предложении Левина и отказе Кити, но намекнула мужу на то, что ей кажется дело с Вронским совсем конченным, что оно решится,
как только приедет его мать. И тут-то, на эти слова, князь
вдруг вспылил и начал выкрикивать неприличные слова.
И
как только она сказала это, выражение лица ее
вдруг смягчилось. Анна подняла сухую, худую руку Долли, поцеловала ее и сказала...
— А, Костя! —
вдруг проговорил он, узнав брата, и глаза его засветились радостью. Но в ту же секунду он оглянулся на молодого человека и сделал столь знакомое Константину судорожное движение головой и шеей,
как будто галстук жал его; и совсем другое, дикое, страдальческое и жестокое выражение остановилось на его исхудалом лице.
Потому ли, что дети непостоянны или очень чутки и почувствовали, что Анна в этот день совсем не такая,
как в тот, когда они так полюбили ее, что она уже не занята ими, — но только они
вдруг прекратили свою игру с тетей и любовь к ней, и их совершенно не занимало то, что она уезжает.
— Ты не можешь себе представить,
как это смешно вышло. Я только думала сватать, и
вдруг совсем другое. Может быть я против воли…
Казалось, очень просто было то, что сказал отец, но Кити при этих словах смешалась и растерялась,
как уличенный преступник. «Да, он всё знает, всё понимает и этими словами говорит мне, что хотя и стыдно, а надо пережить свой стыд». Она не могла собраться с духом ответить что-нибудь. Начала было и
вдруг расплакалась и выбежала из комнаты.
— Ах, ужаснее всего мне эти соболезнованья! — вскрикнула Кити,
вдруг рассердившись. Она повернулась на стуле, покраснела и быстро зашевелила пальцами, сжимая то тою, то другою рукой пряжку пояса, которую она держала. Долли знала эту манеру сестры перехватывать руками, когда она приходила в горячность; она знала,
как Кити способна была в минуту горячности забыться и наговорить много лишнего и неприятного, и Долли хотела успокоить ее; но было уже поздно.
— Звонят. Выходит девушка, они дают письмо и уверяют девушку, что оба так влюблены, что сейчас умрут тут у двери. Девушка в недоумении ведет переговоры.
Вдруг является господин с бакенбардами колбасиками, красный,
как рак, объявляет, что в доме никого не живет, кроме его жены, и выгоняет обоих.
Молодая жена его,
как рассказывал Венден, — он был женат полгода, — была в церкви с матушкой и,
вдруг почувствовав нездоровье, происходящее от известного положения, не могла больше стоять и поехала домой на первом попавшемся ей лихаче-извозчике.
Обдумав всё, полковой командир решил оставить дело без последствий, но потом ради удовольствия стал расспрашивать Вронского о подробностях его свиданья и долго не мог удержаться от смеха, слушая рассказ Вронского о том,
как затихавший титулярный советник
вдруг опять разгорался, вспоминая подробности дела, и
как Вронский, лавируя при последнем полуслове примирения, ретировался, толкая вперед себя Петрицкого.
— Любовь… — повторила она медленно, внутренним голосом, и
вдруг, в то же время,
как она отцепила кружево, прибавила: — Я оттого и не люблю этого слова, что оно для меня слишком много значит, больше гораздо, чем вы можете понять, — и она взглянула ему в лицо. — До свиданья!
Теперь он испытывал чувство, подобное тому,
какое испытал бы человек, спокойно прошедший над пропастью по мосту и
вдруг увидавший, что этот мост разобран и что там пучина.
Но в это самое мгновенье оба
вдруг услыхали пронзительный свист, который
как будто стегнул их по уху, и оба
вдруг схватились за ружья, и две молнии блеснули, и два удара раздались в одно и то же мгновение. Высоко летевший вальдшнеп мгновенно сложил крылья и упал в чащу, пригибая тонкие побеги.
Он уже входил, ступая во всю ногу, чтобы не шуметь, по отлогим ступеням террасы, когда
вдруг вспомнил то, что он всегда забывал, и то, что составляло самую мучительную сторону его отношений к ней, — ее сына с его вопрошающим, противным,
как ему казалось, взглядом.
Гладиатор и Диана подходили вместе, и почти в один и тот же момент: раз-раз, поднялись над рекой и перелетели на другую сторону; незаметно,
как бы летя, взвилась за ними Фру-Фру, но в то самое время,
как Вронский чувствовал себя на воздухе, он
вдруг увидал, почти под ногами своей лошади, Кузовлева, который барахтался с Дианой на той стороне реки (Кузовлев пустил поводья после прыжка, и лошадь полетела с ним через голову).
Не понимая, что это и откуда, в середине работы он
вдруг испытал приятное ощущение холода по жарким вспотевшим плечам. Он взглянул на небо во время натачиванья косы. Набежала низкая, тяжелая туча, и шел крупный дождь. Одни мужики пошли к кафтанам и надели их; другие, точно так же
как Левин, только радостно пожимали плечами под приятным освежением.
В то время
как Левин выходил, случилось для Дарьи Александровны событие, разрушившее
вдруг всё ее сегодняшнее счастье и гордость детьми.
Он слушал ее, невольно склоняясь всем станом,
как бы желая этим смягчить для нее тяжесть ее положения. Но
как только она сказала это, он
вдруг выпрямился, и лицо его приняло гордое и строгое выражение.
И
вдруг ему вспомнилось,
как они детьми вместе ложились спать и ждали только того, чтобы Федор Богданыч вышел зa дверь, чтобы кидать друг в друга подушками и хохотать, хохотать неудержимо, так что даже страх пред Федором Богданычем не мог остановить это через край бившее и пенящееся сознание счастья жизни.
― Ну
как же? где ты встретил Алексея Александровича? ―
вдруг ненатурально зазвенел ее голос.
Он часто испытывал, что иногда во время спора поймешь то, что любит противник, и
вдруг сам полюбишь это самое и тотчас согласишься, и тогда все доводы отпадают,
как ненужные; а иногда испытывал наоборот: выскажешь наконец то, что любишь сам и из-за чего придумываешь доводы, и если случится, что выскажешь это хорошо и искренно, то
вдруг противник соглашается и перестает спорить.
Вдруг она сжалась, затихла и с испугом,
как будто ожидая удара,
как будто защищаясь, подняла руки к лицу. Она увидала мужа.
«Разумеется», повторил он, когда в третий раз мысль его направилась опять по тому же самому заколдованному кругу воспоминаний и мыслей, и, приложив револьвер к левой стороне груди и сильно дернувшись всей рукой,
как бы
вдруг сжимая ее в кулак, он потянул за гашетку.
Он у постели больной жены в первый раз в жизни отдался тому чувству умиленного сострадания, которое в нем вызывали страдания других людей и которого он прежде стыдился,
как вредной слабости; и жалость к ней, и раскаяние в том, что он желал ее смерти, и, главное, самая радость прощения сделали то, что он
вдруг почувствовал не только утоление своих страданий, но и душевное спокойствие, которого он никогда прежде не испытывал.
Как и всегда при виде мужа, оживление лица ее
вдруг исчезло; она опустила голову и беспокойно оглянулась на Бетси.
Он
как бы снимал с нее те покровы, из-за которых она не вся была видна; каждая новая черта только больше выказывала всю фигуру во всей ее энергической силе, такою,
какою она явилась ему
вдруг от произведенного стеарином пятна.
Первая эта их ссора произошла оттого, что Левин поехал на новый хутор и пробыл полчаса долее, потому что хотел проехать ближнею дорогой и заблудился. Он ехал домой, только думая о ней, о ее любви, о своем счастьи, и чем ближе подъезжал, тем больше разгоралась в нем нежность к ней. Он вбежал в комнату с тем же чувством и еще сильнейшим, чем то, с
каким он приехал к Щербацким делать предложение. И
вдруг его встретило мрачное, никогда не виданное им в ней выражение. Он хотел поцеловать ее, она оттолкнула его.
Он испытывал в первую минуту чувство подобное тому,
какое испытывает человек, когда, получив
вдруг сильный удар сзади, с досадой и желанием мести оборачивается, чтобы найти виновного, и убеждается, что это он сам нечаянно ударил себя, что сердиться не на кого и надо перенести и утишить боль.
После помазания больному стало
вдруг гораздо лучше. Он не кашлял ни разу в продолжение часа, улыбался, целовал руку Кити, со слезами благодаря ее, и говорил, что ему хорошо, нигде не больно и что он чувствует аппетит и силу. Он даже сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету.
Как ни безнадежен он был,
как ни очевидно было при взгляде на него, что он не может выздороветь, Левин и Кити находились этот час в одном и том же счастливом и робком,
как бы не ошибиться, возбуждении.
— Да, да, так, — с расстановкой медленно проговорил умирающий. — Постойте. — Опять он помолчал. — Так! —
вдруг успокоительно протянул он,
как будто всё разрешилось для него. — О Господи!—проговорил он и тяжело вздохнул.
Алексей Александрович задумался,
как показалось приказчику, и
вдруг, повернувшись, сел к столу. Опустив голову на руки, он долго сидел в этом положении, несколько раз пытался заговорить и останавливался.
Размышления его были самые сложные и разнообразные. Он соображал о том,
как отец его получит
вдруг и Владимира и Андрея, и
как он вследствие этого нынче на уроке будет гораздо добрее, и
как он сам, когда будет большой, получит все ордена и то, что выдумают выше Андрея. Только что выдумают, а он заслужит. Они еще выше выдумают, а он сейчас и заслужит.
Он чувствовал себя невиноватым за то, что не выучил урока; но
как бы он ни старался, он решительно не мог этого сделать: покуда учитель толковал ему, он верил и
как будто понимал, но,
как только он оставался один, он решительно не мог вспомнить и понять, что коротенькое и такое понятное слово «
вдруг» есть обстоятельство образа действия.
Он поднялся опять на локоть, поводил спутанною головой на обе стороны,
как бы отыскивая что-то, и открыл глаза. Тихо и вопросительно он поглядел несколько секунд на неподвижно стоявшую пред ним мать, потом
вдруг блаженно улыбнулся и, опять закрыв слипающиеся глаза, повалился, но не назад, а к ней, к ее рукам.
Как же он оставляет меня одну с моими страданиями?»
вдруг с чувством упрека подумала она, забывая, что она сама скрывала от него всё, касавшееся сына.
— Ах, это так странно,
как и когда мужчина делает предложение… Есть какая-то преграда, и
вдруг она прорвется. — сказала Долли, задумчиво улыбаясь и вспоминая свое прошедшее со Степаном Аркадьичем.
— Мама,
как вам папа сделал предложение? —
вдруг спросила Кити.
И
вдруг совершенно неожиданно голос старой княгини задрожал. Дочери замолчали и переглянулись. «Maman всегда найдет себе что-нибудь грустное», сказали они этим взглядом. Они не знали, что,
как ни хорошо было княгине у дочери,
как она ни чувствовала себя нужною тут, ей было мучительно грустно и за себя и за мужа с тех пор,
как они отдали замуж последнюю любимую дочь и гнездо семейное опустело.
— Ужаснее всего то, что ты —
какая ты всегда, и теперь, когда ты такая святыня для меня, мы так счастливы, так особенно счастливы, и
вдруг такая дрянь… Не дрянь, зачем я его браню? Мне до него дела нет. Но за что мое, твое счастие?..
—
Как прикажете, — сказал плотник,
вдруг просветлев глазами и, очевидно, поняв наконец дело. Видно, приходится новую рубить.
Было нечистое что-то в позе Васеньки, в его взгляде, в его улыбке. Левин видел даже что-то нечистое и в позе и во взгляде Кити. И опять свет померк в его глазах. Опять,
как вчера,
вдруг, без малейшего перехода, он почувствовал себя сброшенным с высота счастья, спокойствия, достоинства в бездну отчаяния, злобы и унижения. Опять все и всё стали противны ему.
И Долли, имевшая от отца дар смешно рассказывать, заставляла падать от смеха Вареньку, когда она в третий и четвертый раз, всё с новыми юмористическими прибавлениями, рассказывала,
как она, только что собралась надеть новые бантики для гостя и выходила уж в гостиную,
вдруг услыхала грохот колымаги.
Зато уже теперь, на этом четырехчасовом переезде, все прежде задержанные мысли
вдруг столпились в ее голове, и она передумала всю свою жизнь,
как никогда прежде, и с самых разных сторон.