Неточные совпадения
— Долли!—сказал он тихим, робким голосом. Он втянул голову в плечи и хотел иметь жалкий и покорный вид, но он всё-таки сиял свежестью и
здоровьем.
Она быстрым взглядом оглядела с головы до ног его сияющую свежестью и
здоровьем фигуру. «Да, он счастлив и доволен! — подумала она, — а я?… И эта доброта противная, за которую все так любят его и хвалят; я ненавижу эту его доброту», подумала она. Рот ее сжался, мускул щеки затрясся на правой стороне бледного, нервного лица.
В это время Степан Аркадьич, со шляпой на боку, блестя лицом и глазами, веселым победителем входил в сад. Но, подойдя к теще, он с грустным, виноватым лицом отвечал на ее вопросы о
здоровье Долли. Поговорив тихо и уныло с тещей, он выпрямил грудь и взял под руку Левина.
— А ты сияешь счастьем и
здоровьем! — сказала Долли почти с завистью.
— Да вот уж второй год.
Здоровье их очень плохо стало. Пьют много, — сказала она.
— Да разве я не вижу, батюшка? Пора мне господ знать. Сызмальства в господах выросла. Ничего, батюшка. Было бы
здоровье, да совесть чиста.
В конце зимы в доме Щербацких происходил консилиум, долженствовавший решить, в каком положении находится
здоровье Кити и что нужно предпринять для восстановления ее ослабевающих сил.
Она была больна, и с приближением весны
здоровье ее становилось хуже.
Кити настояла на своем и переехала к сестре и всю скарлатину, которая действительно пришла, ухаживала за детьми. Обе сестры благополучно выходили всех шестерых детей, но
здоровье Кити не поправилось, и великим постом Щербацкие уехали за границу.
Еще в феврале он получил письмо от Марьи Николаевны о том, что
здоровье брата Николая становится хуже, но что он не хочет лечиться, и вследствие этого письма Левин ездил в Москву к брату и успел уговорить его посоветоваться с доктором и ехать на воды за границу.
— Что, не ждал? — сказал Степан Аркадьич, вылезая из саней, с комком грязи на переносице, на щеке и брови, но сияющий весельем и
здоровьем. — Приехал тебя видеть — раз, — сказал он, обнимая и целуя его, — на тяге постоять — два, и лес в Ергушове продать — три.
— Кому приятно сливаться — на
здоровье, а мне противно.
Внешние отношения Алексея Александровича с женою были такие же, как и прежде. Единственная разница состояла в том, что он еще более был занят, чем прежде. Как и в прежние года, он с открытием весны поехал на воды за границу поправлять свое расстраиваемое ежегодно усиленным зимним трудом
здоровье и, как обыкновенно, вернулся в июле и тотчас же с увеличенною энергией взялся за свою обычную работу. Как и обыкновенно, жена его переехала на дачу, а он остался в Петербурге.
От этого-то и было в выражении лица Алексея Александровича что-то гордое и строгое, когда у него спрашивали про
здоровье его жены.
Алексей Александрович не знал, что его друг Лидия Ивановна, заметив, что
здоровье Алексея Александровича нынешний год нехорошо, просила доктора приехать и посмотреть больного.
— Подайте чаю да скажите Сереже, что Алексей Александрович приехал. Ну, что, как твое
здоровье? Михаил Васильевич, вы у меня не были; посмотрите, как на балконе у меня хорошо, — говорила она, обращаясь то к тому, то к другому.
— Да, — сказал он, — нынче доктор был у меня и отнял час времени. Я чувствую, что кто-нибудь из друзей моих прислал его: так драгоценно мое
здоровье…
«Я послала к Алексею узнать об его
здоровье, и он мне пишет, что здоров и цел, но в отчаянии».
— Ну, так подойдем, — сказала Кити, решительно поворачиваясь. — Как ваше
здоровье нынче? — спросила она у Петрова.
—
Здоровье ваше всё нехорошо?
— А что,
здоровье ее лучше? — с волнением спросил Левин.
Послышались шаги п мужской голос, потом женский голос и смех, и вслед затем вошли ожидаемые гости: Сафо Штольц и сияющий преизбытком
здоровья молодой человек, так называемый Васька.
Вернувшись к столу, полковой командир опять вышел с бокалом на крыльцо и провозгласил тост: «За
здоровье нашего бывшего товарища и храброго генерала князя Серпуховского.
— Ах, она гадкая женщина! Кучу неприятностей мне сделала. — Но он не рассказал, какие были эти неприятности. Он не мог сказать, что он прогнал Марью Николаевну за то, что чай был слаб, главное же, за то, что она ухаживала за ним, как за больным. ― Потом вообще теперь я хочу совсем переменить жизнь. Я, разумеется, как и все, делал глупости, но состояние ― последнее дело, я его не жалею. Было бы
здоровье, а
здоровье, слава Богу, поправилось.
Принц пользовался необыкновенным даже между принцами
здоровьем; и гимнастикой и хорошим уходом за своим телом, он довел себя до такой силы, что, несмотря на излишества, которым он предавался в удовольствиях, он был свеж, как большой зеленый глянцовитый голландский огурец.
Но, несмотря на падающее
здоровье, несмотря на семейные горести, Алексей Александрович не сдавался.
— Я очень занят был. Очень рад вас видеть, — сказал он тоном, который ясно говорил, что он огорчен этим. — Как ваше
здоровье?
Во все это тяжелое время Алексей Александрович замечал, что светские знакомые его, особенно женщины, принимали особенное участие в нем и его жене. Он замечал во всех этих знакомых с трудом скрываемую радость чего-то, ту самую радость, которую он видел в глазах адвоката и теперь в глазах лакея. Все как будто были в восторге, как будто выдавали кого-то замуж. Когда его встречали, то с едва скрываемою радостью спрашивали об ее
здоровье.
Алексей Александрович погладил рукой по волосам сына, ответил на вопрос гувернантки о
здоровье жены и спросил о том, что сказал доктор о baby [ребенке.].
Алексей Александрович холодно поклонился и, поцеловав руку жены, спросил о ее
здоровье.
Несмотря на то брызжущее весельем расположение духа, в котором он находился, Степан Аркадьич тотчас естественно перешел в тот сочувствующий, поэтически-возбужденный тон, который подходил к ее настроению. Он спросил ее о
здоровье и как она провела утро.
В первом письме Марья Николаевна писала, что брат прогнал ее от себя без вины, и с трогательною наивностью прибавляла, что хотя она опять в нищете, но ничего не просит, не желает, а что только убивает ее мысль о том, что Николай Дмитриевич пропадет без нее по слабости своего
здоровья, и просила брата следить за ним.
Левин ждал чего-нибудь особенно значительного и важного по выражению его лица, но Николай заговорил о своем
здоровье.
— Ну, а как
здоровье старухи? надеюсь, что не тиф?
Жизнь, казалось, была такая, какой лучше желать нельзя: был полный достаток, было
здоровье, был ребенок, и у обоих были занятия.
― Как
здоровье вашей жены? Вы были в концерте? Мы не могли. Мама должна была быть на панихиде.
― Она всегда, впрочем, была слабого
здоровья.
— Как твое
здоровье нынче? — спросил ее брат.
— Он был очень болен после того свидания с матерью, которое мы не пре-ду-смотрели, — сказал Алексей Александрович. — Мы боялись даже за его жизнь. Но разумное лечение и морские купанья летом исправили его
здоровье, и теперь я по совету доктора отдал его в школу. Действительно, влияние товарищей оказало на него хорошее действие, и он совершенно здоров и учится хорошо.
Поживя долго безвыездно в Москве, он доходил до того, что начинал беспокоиться дурным расположением и упреками жены,
здоровьем, воспитанием детей, мелкими интересами своей службы; даже то, что у него были долги, беспокоило его.
Вступив в разговор с юношей, Катавасов узнал, что это был богатый московский купец, промотавший большое состояние до двадцати двух лет. Он не понравился Катавасову тем, что был изнежен, избалован и слаб
здоровьем; он, очевидно, был уверен, в особенности теперь, выпив, что он совершает геройский поступок, и хвастался самым неприятным образом.