Неточные совпадения
Было что-то ужасное и отвратительное в воспоминаниях о том, за что было заплачено этою страшною
ценой стыда.
Левин замолчал. Опять противопоставлялась эта сила. Он знал, что, сколько они ни пытались, они не могли нанять больше сорока, тридцати семи, тридцати восьми рабочих за настоящую
цену; сорок нанимались, а больше нет. Но всё-таки он не мог не бороться.
— Да, кончил.
Цена прекрасная, тридцать восемь тысяч. Восемь вперед, а остальные на шесть лет. Я долго с этим возился. Никто больше не давал.
— И так задаром лес взяли, — сказал он. — Поздно он ко мне приехал, а то я бы
цену назначил.
Когда Левин взял именье в управление, он, осмотрев покосы, нашел, что они стоят дороже, и назначил
цену за десятину двадцать пять рублей.
Мужики не дали этой
цены и, как подозревал Левин, отбили других покупателей.
Он, желая выказать свою независимость и подвинуться, отказался от предложенного ему положения, надеясь, что отказ этот придаст ему большую
цену; но оказалось, что он был слишком смел, и его оставили; и, волей-неволей сделав себе положение человека независимого, он носил его, весьма тонко и умно держа себя, так, как будто он ни на кого не сердился, не считал себя никем обиженным и желает только того, чтоб его оставили в покое, потому что ему весело.
Как всегда, оказалось, что после вопроса о том, в какую
цену им угодно нумер, ни одного хорошего нумера не было: один хороший нумер был занят ревизором железной дороги, другой — адвокатом из Москвы, третий — княгинею Астафьевой из деревни.
В ней было возбуждение и быстрота соображения, которые появляются у мужчин пред сражением, борьбой, в опасные и решительные минуты жизни, те минуты, когда раз навсегда мужчина показывает свою
цену и то, что всё прошедшее его было не даром, а приготовлением к этим минутам.
Нужно высчитать
цену проволоки.]
Там, где дело шло до доходов, продажи лесов, хлеба, шерсти, отдачи земель, Вронский был крепок, как кремень, и умел выдерживать
цену.
— Да вот я вам скажу, — продолжал помещик. — Сосед купец был у меня. Мы прошлись по хозяйству, по саду. «Нет, — говорит, — Степан Васильич, всё у вас в порядке идет, но садик в забросе». А он у меня в порядке. «На мой разум, я бы эту липу срубил. Только в сок надо. Ведь их тысяча лип, из каждой два хороших лубка выйдет. А нынче лубок в
цене, и струбов бы липовеньких нарубил».
Расчет хозяйственный о том, что есть известная
цена, ниже которой нельзя продать известный хлеб, тоже был забыт.
Рожь,
цену на которую он так долго выдерживал, была продана пятьюдесятью копейками на четверть дешевле, чем за нее давали месяц тому назад.
Анна говорила не только естественно, умно, но умно и небрежно, не приписывая никакой
цены своим мыслям, а придавая большую
цену мыслям собеседника.
—
Цена дорога, Платону не выручить, Константин Дмитрич, — отвечал мужик, выбирая колосья из потной пазухи.
А теперь народ, по словам Сергей Иванычей, отрекался от этого, купленного такой дорогой
ценой, права.
Неточные совпадения
Которым прасол-выжига // Урезать
цену хвалится // На их добычу трудную.
Тут башмачки козловые // Дед внучке торговал, // Пять раз про
цену спрашивал, // Вертел в руках, оглядывал: // Товар первейший сорт! // «Ну, дядя! два двугривенных // Плати, не то проваливай!» — // Сказал ему купец.
Гласит // Та грамота: «Татарину // Оболту Оболдуеву // Дано суконце доброе, //
Ценою в два рубля: // Волками и лисицами // Он тешил государыню, // В день царских именин // Спускал медведя дикого // С своим, и Оболдуева // Медведь тот ободрал…» // Ну, поняли, любезные?» // — Как не понять!
— Теперь посмотрим, братия, // Каков попу покой? // Начать, признаться, надо бы // Почти с рожденья самого, // Как достается грамота // поповскому сынку, // Какой
ценой поповичем // Священство покупается, // Да лучше помолчим! //....................... //.......................
Софья. Дядюшка! Истинное мое счастье то, что ты у меня есть. Я знаю
цену…