Неточные совпадения
На третий день после ссоры князь Степан Аркадьич Облонский — Стива, как его
звали в свете, — в обычайный час, то есть в 8 часов утра, проснулся не в спальне жены, а в своем кабинете, на сафьянном диване. Он повернул свое полное, выхоленное тело на пружинах дивана, как бы желая опять заснуть надолго, с другой стороны крепко обнял подушку и прижался к ней щекой; но вдруг вскочил, сел на диван и открыл глаза.
— Да, я непременно поеду, — отвечал Левин. — Хотя мне показалось, что княгиня неохотно
звала меня.
Если вы делаете вечера, так
зовите всех, а не избранных женишков.
— Отчего же непременно в лиловом? — улыбаясь спросила Анна. — Ну, дети, идите, идите. Слышите ли? Мис Гуль
зовет чай пить, — сказала она, отрывая от себя детей и отправляя их в столовую.
— А я знаю, отчего вы
зовете меня на бал. Вы ждете много от этого бала, и вам хочется, чтобы все тут были, все принимали участие.
— Он при мне
звал ее на мазурку, — сказала Нордстон, зная, что Кити поймет, кто он и она. — Она сказала: разве вы не танцуете с княжной Щербацкой?
Левин помнил, как в то время, когда Николай был в периоде набожности, постов, монахов, служб церковных, когда он искал в религии помощи, узды на свою страстную натуру, никто не только не поддержал его, но все, и он сам, смеялись над ним. Его дразнили,
звали его Ноем, монахом; а когда его прорвало, никто не помог ему, а все с ужасом и омерзением отвернулись.
Анна не поехала в этот раз ни к княгине Бетси Тверской, которая, узнав о ее приезде,
звала ее вечером, ни в театр, где нынче была у нее ложа.
— Покажите. Я выучилась у этих, как их
зовут… банкиры… у них прекрасные есть гравюры. Они нам показывали.
— Были, ma chère. Они нас
звали с мужем обедать, и мне сказывали, что соус на этом обеде стоил тысячу рублей, — громко говорила княгиня Мягкая, чувствуя, что все ее слушают, — и очень гадкий соус, что-то зеленое. Надо было их позвать, и я сделала соус на восемьдесят пять копеек, и все были очень довольны. Я не могу делать тысячерублевых соусов.
Сережа, и прежде робкий в отношении к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его
звать молодым человеком и как ему зашла в голову загадка о том, друг или враг Вронский, чуждался отца. Он, как бы прося защиты, оглянулся на мать. С одною матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив с гувернанткой, держал сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он собирается плакать.
Из таких лиц в особенности занимала ее одна русская девушка, приехавшая на воды с больною русскою дамой, с мадам Шталь, как ее все
звали.
Мадам Шталь
звала ее Варенька, а другие
звали «М-lle Варенька».
— Варенькой, — улыбаясь подсказала Варенька, — так все меня
зовут.
— Варенька, мама
зовет! — кричали они.
Варенька жила с нею постоянно за границей, и все, кто знал мадам Шталь, знали и любили М-llе Вареньку, как все её
звали.
— Что-то давно Анна Павловна не была у нас, — сказала раз княгиня про Петрову, — Я
звала ее. А она что-то как будто недовольна.
— Да особенного ничего нет, а только то, что Михаил Алексеевич (так
звали живописца) прежде хотел ехать раньше, а теперь не хочет уезжать, — улыбаясь сказала Варенька.
— Ты всегда после этого точно из бани, — сказал Петрицкий. — Я от Грицки (так они
звали полкового командира), тебя ждут.
— Сейчас, сейчас! — обратился он к вошедшему лакею. Но лакей не приходил их
звать опять, как он думал. Лакей принес Вронскому записку.
К этому еще присоединилось присутствие в тридцати верстах от него Кити Щербацкой, которую он хотел и не мог видеть, Дарья Александровна Облонская, когда он был у нее,
звала его приехать: приехать с тем, чтобы возобновить предложение ее сестре, которая, как она давала чувствовать, теперь примет его.
Вернувшись домой, Вронский нашел у себя записку от Анны. Она писала: «Я больна и несчастлива. Я не могу выезжать, но и не могу долее не видать вас. Приезжайте вечером. В семь часов Алексей Александрович едет на совет и пробудет до десяти». Подумав с минуту о странности того, что она
зовет его прямо к себе, несмотря на требование мужа не принимать его, он решил, что поедет.
— А вот что мы сделаем завтра. Долли,
зови его обедать! Позовем Кознышева и Песцова, чтоб его угостить московскою интеллигенцией.
Старый князь сидел молча, сбоку поглядывая своими блестящими глазками на Каренина, и Степан Аркадьич понял, что он придумал уже какое-нибудь словцо, чтоб отпечатать этого государственного мужа, на которого, как на стерлядь,
зовут в гости.
Свияжский подошел к Левину и
звал его к себе чай пить. Левин никак не мог понять и вспомнить, чем он был недоволен в Свияжском, чего он искал от него. Он был умный и удивительно добрый человек.
Я ужасна, но мне няня говорила: святая мученица — как ее
звали? — она хуже была.
Лучше Ани (так она
звала свою девочку).
Лакей, подававший в общей зале обед инженерам, несколько раз с сердитым лицом приходил на ее
зов и не мог не исполнить ее приказания, так как она с такою ласковою настоятельностью отдавала их, что никак нельзя было уйти от нее.
Он подозвал и Катю, как он
звал ее.
— На другую сторону, — сказала она мужу, — он спит всегда на той. Переложи его, неприятно
звать слуг. Я не могу. А вы не можете? — обратилась она к Марье Николаевне.
— Нет, штука. Идите, идите, Василий Лукич
зовет, — сказал швейцар, слыша приближавшиеся шаги гувернера и осторожно расправляя ручку в до-половины снятой перчатке, державшую его за перевязь, и подмигивая головой на Вунича.
Ну, я приеду к Анне Аркадьевне; она поймет, что я не могу ее
звать к себе или должна это сделать так, чтобы она не встретила тех, кто смотрит иначе: это ее же оскорбит.
Она не могла сказать прощай, но выражение ее лица сказало это, и он понял. — Милый, милый Кутик! — проговорила она имя, которым
звала его маленьким, — ты не забудешь меня? Ты… — но больше она не могла говорить.
— Граф, ваша maman
зовет вас, — сказала княжна Сорокина, выглядывая из двери ложи.
Сергей Иванович говорил себе это в то время, как он был уже в десяти шагах от Вареньки. Опустившись на колени и защищая руками гриб от Гриши, она
звала маленькую Машу.
Левин вернулся домой только тогда, когда послали
звать его к ужину. На лестнице стояли Кити с Агафьей Михайловной, совещаясь о винах к ужину.
— Нет! Пойдемте, Левин, пойдем вместе! —
звал Весловский.
—
Зовут водку пить. Они, верно, луга̀ делили. Я бы выпил, — не без хитрости сказал Левин, надеясь, что Весловский соблазнится водкой и уйдет к ним.
— Ани? (так
звала она дочь свою Анну) Здорова. Очень поправилась. Ты хочешь видеть ее? Пойдем, я тебе покажу ее. Ужасно много было хлопот, — начала она рассказывать, — с нянями. У нас Итальянка была кормилицей. Хорошая, но так глупа! Мы ее хотели отправить, но девочка так привыкла к ней, что всё еще держим.
В сентябре Левин переехал в Москву для родов Кити. Он уже жил без дела целый месяц в Москве, когда Сергей Иванович, имевший именье в Кашинской губернии и принимавший большое участие в вопросе предстоящих выборов, собрался ехать на выборы. Он
звал с собою и брата, у которого был шар по Селезневскому уезду. Кроме этого, у Левина было в Кашине крайне нужное для сестры его, жившей за границей, дело по опеке и по получению денег выкупа.
— Я не понимаю, — сказал Сергей Иванович, заметивший неловкую выходку брата, — я не понимаю, как можно быть до такой степени лишенным всякого политического такта. Вот чего мы, Русские, не имеем. Губернский предводитель — наш противник, ты с ним ami cochon [запанибрата] и просишь его баллотироваться. А граф Вронский… я друга себе из него не сделаю; он
звал обедать, я не поеду к нему; но он наш, зачем же делать из него врага? Потом, ты спрашиваешь Неведовского, будет ли он баллотироваться. Это не делается.
— Нет, ничего не будет, и не думай. Я поеду с папа гулять на бульвар. Мы заедем к Долли. Пред обедом тебя жду. Ах, да! Ты знаешь, что положение Долли становится решительно невозможным? Она кругом должна, денег у нее нет. Мы вчера говорили с мама и с Арсением (так она
звала мужа сестры Львовой) и решили тебя с ним напустить на Стиву. Это решительно невозможно. С папа нельзя говорить об этом… Но если бы ты и он…
— Был в выигрыше, семнадцать тысяч. Я его
звал. Он совсем было уж поехал. Но вернулся опять и теперь в проигрыше.
— Митюхе (так презрительно назвал мужик дворника), Константин Дмитрич, как не выручить! Этот нажмет, да свое выберет. Он хрестьянина не пожалеет. А дядя Фоканыч (так он
звал старика Платона) разве станет драть шкуру с человека? Где в долг, где и спустит. Ан и не доберет. Тоже человеком.
Они были на другом конце леса, под старою липой, и
звали его. Две фигуры в темных платьях (они прежде были в светлых) нагнувшись стояли над чем-то. Это были Кити и няня. Дождь уже переставал, и начинало светлеть, когда Левин подбежал к ним. У няни низ платья был сух, но на Кити платье промокло насквозь и всю облепило ее. Хотя дождя уже не было, они всё еще стояли в том же положении, в которое они стали, когда разразилась гроза. Обе стояли, нагнувшись над тележкой с зеленым зонтиком.
Оставив свой чай и тоже сожалея о перерыве интересного разговора и вместе с тем беспокоясь о том, зачем его
звали, так как это случалось только при важных случаях, Левин пошел в детскую.
Несмотря на то, что недослушанный план Сергея Ивановича о том, как освобожденный сорокамиллионный мир Славян должен вместе с Россией начать новую эпоху в истории, очень заинтересовал его, как нечто совершенно новое для него, несмотря на то, что и любопытство и беспокойство о том, зачем его
звали, тревожили его, — как только он остался один, выйдя из гостиной, он тотчас же вспомнил свои утренние мысли.
Кити стояла с засученными рукавами у ванны над полоскавшимся в ней ребенком и, заслышав шаги мужа, повернув к нему лицо, улыбкой
звала его к себе. Одною рукою она поддерживала под голову плавающего на спине и корячившего ножонки пухлого ребенка, другою она, равномерно напрягая мускул, выжимала на него губку.