Возвращаясь домой, Левин расспросил все подробности о болезни Кити и планах Щербацких, и, хотя ему совестно бы
было признаться в этом, то, что он узнал, было приятно ему. Приятно и потому, что была еще надежда, и еще более приятно потому, что больно было ей, той, которая сделала ему так больно. Но, когда Степан Аркадьич начал говорить о причинах болезни Кити и упомянул имя Вронского, Левин перебил его.
Неточные совпадения
— Домой, — отвечал Вронский. —
Признаться, мне так
было приятно вчера после Щербацких, что никуда не хотелось.
«Вот оно!—с восторгом думал он. — Тогда, когда я уже отчаивался и когда, казалось, не
будет конца, — вот оно! Она любит меня. Она
признается в этом».
Сзади Левина шел молодой Мишка. Миловидное, молодое лицо его, обвязанное по волосам жгутом свежей травы, всё работало от усилий; но как только взглядывали на него, он улыбался. Он, видимо, готов
был умереть скорее, чем
признаться, что ему трудно.
И, вновь перебрав условия дуэли, развода, разлуки и вновь отвергнув их, Алексей Александрович убедился, что выход
был только один — удержать ее при себе, скрыв от света случившееся и употребив все зависящие меры для прекращения связи и, главное, — в чем самому себе он не
признавался — для наказания ее.
Честолюбие
была старинная мечта его детства и юности, мечта, в которой он и себе не
признавался, но которая
была так сильна, что и теперь эта страсть боролась с его любовью.
— Может
быть, ты бы не
признавался, если бы не имел успеха, — сказал Вронский.
― Я уже давно оставил эту жизнь, ― сказал он, удивляясь перемене выражения ее лица и стараясь проникнуть его значение. ― И
признаюсь, ― сказал он, улыбкой выставляя свои плотные белые зубы, ― я в эту неделю как в зеркало смотрелся, глядя на эту жизнь, и мне неприятно
было.
Не скрою от вас, что, начиная дело, я
был в нерешительности, я мучался;
признаюсь вам, что желание мстить вам и ей преследовало меня.
— А
признайтесь,
есть это чувство, как у Гоголевского жениха, что в окошко хочется выпрыгнуть?
— Наверно
есть, но не
признается! — сказал Катавасов и громко захохотал.
Кити всячески старалась помочь ему, успокоить его; но всё
было напрасно, и Левин видел, что она сама и физически и нравственно
была измучена, хотя и не
признавалась в этом.
— Нет, я так рада случаю
побыть с тобою наедине, и
признаюсь, как ни хорошо мне с ними, жалко наших зимних вечеров вдвоем.
Во глубине души она находила, что
было что-то именно в ту минуту, как он перешел за ней на другой конец стола, но не смела
признаться в этом даже самой себе, тем более не решалась сказать это ему и усилить этим его страдание.
— Ты смотришь на меня, — сказала она, — и думаешь, могу ли я
быть счастлива в моем положении? Ну, и что ж! Стыдно
признаться; но я… я непростительно счастлива. Со мной случилось что-то волшебное, как сон, когда сделается страшно, жутко, и вдруг проснешься и чувствуешь, что всех этих страхов нет. Я проснулась. Я пережила мучительное, страшное и теперь уже давно, особенно с тех пор, как мы здесь, так счастлива!.. — сказала она, с робкою улыбкой вопроса глядя на Долли.
Теперь Анна уж
признавалась себе, что он тяготится ею, что он с сожалением бросает свою свободу, чтобы вернуться к ней, и, несмотря на то, она рада
была, что он приедет.
— А
признайся, тебе досадно
было получить письмо, и ты не поверил мне?
Долго Левин не мог успокоить жену. Наконец он успокоил ее, только
признавшись, что чувство жалости в соединении с вином сбили его, и он поддался хитрому влиянию Анны и что он
будет избегать ее. Одно, в чем он искреннее всего
признавался,
было то, что, живя так долго в Москве, за одними разговорами, едой и питьем, он ошалел. Они проговорили до трех часов ночи. Только в три часа они настолько примирились, что могли заснуть.
— Вот и я, — сказал князь. — Я жил за границей, читал газеты и,
признаюсь, еще до Болгарских ужасов никак не понимал, почему все Русские так вдруг полюбили братьев Славян, а я никакой к ним любви не чувствую? Я очень огорчался, думал, что я урод или что так Карлсбад на меня действует. Но, приехав сюда, я успокоился, я вижу, что и кроме меня
есть люди, интересующиеся только Россией, а не братьями Славянами. Вот и Константин.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я,
признаюсь, шел
было к вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того и у другого.
Хлестаков. Я —
признаюсь, это моя слабость, — люблю хорошую кухню. Скажите, пожалуйста, мне кажется, как будто бы вчера вы
были немножко ниже ростом, не правда ли?
Хлестаков. Вы, как я вижу, не охотник до сигарок. А я
признаюсь: это моя слабость. Вот еще насчет женского полу, никак не могу
быть равнодушен. Как вы? Какие вам больше нравятся — брюнетки или блондинки?
Хлестаков. Прощайте, Антон Антонович! Очень обязан за ваше гостеприимство. Я
признаюсь от всего сердца: мне нигде не
было такого хорошего приема. Прощайте, Анна Андреевна! Прощайте, моя душенька Марья Антоновна!
Судья тоже, который только что
был пред моим приходом, ездит только за зайцами, в присутственных местах держит собак и поведения, если
признаться пред вами, — конечно, для пользы отечества я должен это сделать, хотя он мне родня и приятель, — поведения самого предосудительного.