Неточные совпадения
И, узнав о том, царь вошел
в ярость великую, приказал Морозову отойти от очей своих и отпустить седые волосы, доколе не сымется с него
опала. И удалился от двора боярин; и ходит он теперь
в смирной
одежде, с бородою нечесаною,
падают седые волосы на крутое чело. Грустно боярину не видать очей государевых, но не опозорил он своего роду, не сел ниже Годунова!
Ужас был
в доме Морозова. Пламя охватило все службы. Дворня кричала,
падая под ударами хищников. Сенные девушки бегали с воплем взад и вперед. Товарищи Хомяка грабили дом, выбегали на двор и бросали
в одну кучу дорогую утварь, деньги и богатые
одежды. На дворе, над грудой серебра и золота, заглушая голосом шум, крики и треск огня, стоял Хомяк
в красном кафтане.
— Дружина Андреевич, — сказал он важно, но ласково, — я снял с тебя
опалу; зачем ты
в смирной
одежде?
Грозен был вид старого воеводы среди безмолвных опричников. Значение шутовской его
одежды исчезло. Из-под густых бровей сверкали молнии. Белая борода величественно
падала на грудь, приявшую некогда много вражьих ударов, но испещренную ныне яркими заплатами; а
в негодующем взоре было столько достоинства, столько благородства, что
в сравнении с ним Иван Васильевич показался мелок.
Неточные совпадения
Точно он
попал клочком
одежды в колесо машины, и его начало
в нее втягивать.
Самгин вышел на улицу и тотчас же
попал в группу людей, побитых
в драке, — это было видно по их
одежде и лицам. Один из них крикнул:
Но когда настал час — «пришли римляне и взяли», она постигла, откуда
пал неотразимый удар, встала, сняв свой венец, и молча, без ропота, без малодушных слез, которыми омывали иерусалимские стены мужья, разбивая о камни головы, только с окаменелым ужасом покорности
в глазах пошла среди павшего царства,
в великом безобразии
одежд, туда, куда вела ее рука Иеговы, и так же — как эта бабушка теперь — несла святыню страдания на лице, будто гордясь и силою удара, постигшего ее, и своею силою нести его.
Несколько раз
в продолжение дня, как только она оставалась одна, Маслова выдвигала карточку из конверта и любовалась ею; но только вечером после дежурства, оставшись одна
в комнате, где они
спали вдвоем с сиделкой, Маслова совсем вынула из конверта фотографию и долго неподвижно, лаская глазами всякую подробность и лиц, и
одежд, и ступенек балкона, и кустов, на фоне которых вышли изображенные лица его и ее и тетушек, смотрела на выцветшую пожелтевшую карточку и не могла налюбоваться
в особенности собою, своим молодым, красивым лицом с вьющимися вокруг лба волосами.
Рос он у них как дикий зверенок, не научили его пастухи ничему, напротив, семи лет уже посылали
пасти стадо,
в мокреть и
в холод, почти без
одежды и почти не кормя его.