Неточные совпадения
— Слыхал я про это, — сказал князь, — мало ли что
люди говорят. Да теперь не время разбирать, бери, что бог
послал.
— Есть еще адамова голова, коло болот растет, разрешает роды и подарки приносит. Есть голубец болотный; коли хочешь
идти на медведя, выпей взвару голубца, и никакой медведь тебя не тронет. Есть ревенка-трава; когда станешь из земли выдергивать, она стонет и ревет, словно
человек, а наденешь на себя, никогда в воде не утонешь.
Православные покоились в своих опочивальнях, и не было никого, кто бы гневил бога, гуляя по улицам, ибо бог и
человеку, и всякой твари велел покоиться в полуденную пору; а грешно
идти против воли божией, разве уж принудит неотложное дело.
Беспрестанно скакали по ней царские гонцы; толпы
людей всех сословий
шли пешком на богомолье; отряды опричников спешили взад и вперед; сокольники отправлялись из Слободы в разные деревни за живыми голубями; купцы тащились с товарами, сидя на возах или провожая верхом длинные обозы.
Все это шумело, пело, ругалось. Лошади,
люди, медведи — ржали, кричали, ревели. Дорога
шла густым лесом. Несмотря на ее многолюдность, случалось иногда, что вооруженные разбойники нападали на купцов и обирали их дочиста.
И что это за
человек, — продолжал боярин, глядя на Годунова, — никогда не суется вперед, а всегда тут; никогда не прямит, не перечит царю,
идет себе окольным путем, ни в какое кровавое дело не замешан, ни к чьей казни не причастен.
— Государь, — продолжал Малюта, — намедни
послал я круг Москвы объезд, для того, государь, так ли московские
люди соблюдают твой царский указ? Как вдруг неведомый боярин с холопями напал на объезжих
людей. Многих убили до смерти, и больно изувечили моего стремянного. Он сам здесь, стоит за дверьми, жестоко избитый! Прикажешь призвать?
— Я сравняю тебя с начальными
людьми. Будет тебе
идти корм и всякий обиход противу начальных
людей. Да у тебя, я вижу, что-то на языке мотается, говори без зазору, проси чего хочешь! — Государь! не заслужил я твоей великой милости, недостоин одежи богатой, есть постарше меня. Об одном прошу, государь.
Пошли меня воевать с Литвой,
пошли в Ливонскую землю. Или, государь, на Рязань
пошли, татар колотить!
— Да как убили опричники матушку да батюшку, сестер да братьев, скучно стало одному на свете; думаю себе:
пойду к добрым
людям; они меня накормят, напоят, будут мне братьями да отцами! Встретил в кружале вот этого молодца, догадался, что он ваш, да и попросил взять с собою.
Вот проведал мой молодец, с чем бог несет судно. Не сказал никому ни слова,
пошел с утра, засел в кусты, в ус не дует. Проходит час, проходит другой,
идут, понатужившись, лямочники,
человек двенадцать, один за другим, налегли на ремни, да и кряхтят, высунув языки. Судишко-то, видно, не легонько, да и быстрина-то народу не под силу!
— Ну, ребята, — вскричал Перстень, — полно бобы на печи разводить! двадцать
человек чтобы
шли за мной!
— Государь, — сказал он, соскакивая с коня, — вот твоя дорога, вон и Слобода видна. Не пристало нам доле с твоею царскою милостью оставаться. К тому ж там пыль по дороге встает; должно быть,
идут ратные
люди. Прости, государь, не взыщи; поневоле бог свел!
Отдав это приказание и проводив в сени гостей, Морозов отправился через двор в домовую церковь; перед ним
шли знакомцы и держальники, а за ним многочисленные холопи. В доме остался лишь дворецкий да сколько нужно было
людей для прислуги опричникам.
Вскоре показались на поляне
люди Вяземского. Двое из холопей
шли пешие и несли на сплетенных ветвях бесчувственного князя. У мельницы они остановились.
Пойду, говорю, к доброму
человеку, попрошу совета.
— Мы
люди веселые, — отвечал слепой, — исходили деревни и села,
идем из Мурома в Слободу, бить баклуши, добрых
людей тешить, кого на лошадь подсадить, кого спешить!
— Боярин! — вскричал Перстень, и голос его изменился от гнева, — издеваешься ты, что ли, надо мною? Для тебя я зажег Слободу, для тебя погубил своего лучшего
человека, для тебя, может быть, мы все наши головы положим, а ты хочешь остаться? Даром мы сюда, что ли, пришли? Скоморохи мы тебе, что ли, дались? Да я бы посмотрел, кто бы стал глумиться надо мной! Говори в последний раз,
идешь али нет?
Из глубины леса
шло несколько
людей в изодранных одеждах, с дубинами в руках. Они вели с собой связанного Максима. Разбойник, которого он ударил саблей, ехал на Максимовом коне. Впереди
шел Хлопко, присвистывая и приплясывая. Раненый Буян тащился сзади.
— Говорят про вас, — продолжал Серебряный, — что вы бога забыли, что не осталось в вас ни души, ни совести. Так покажите ж теперь, что врут
люди, что есть у вас и душа и совесть. Покажите, что коли
пошло на то, чтобы стоять за Русь да за веру, так и вы постоите не хуже стрельцов, не хуже опричников!
— Ребятушки, — сказал Перстень разбойникам, — повздорили мы немного, да кто старое помянет, тому глаз вон! Есть ли промеж вас
человек десять охотников со мной вместе к стану
идти?
Рядом с царем был виден царевич Иоанн, а позади ехала толпа ближайших царедворцев, по три в ряд. За ними
шло с лишком триста
человек осужденных на смерть. Скованные цепями, изнуренные пыткой, они с трудом передвигали ноги, повинуясь понуждающим их опричникам.
— Оттого, что ты не хочешь приневолить себя, князь. Вот кабы ты решился перемочь свою прямоту да хотя бы для виду вступил в опричнину, чего мы бы с тобой не сделали! А то, посмотри на меня; я один бьюсь, как щука об лед; всякого должен опасаться, всякое слово обдумывать; иногда просто голова кругом
идет! А было бы нас двое около царя, и силы бы удвоились. Таких
людей, как ты, немного, князь. Скажу тебе прямо: я с нашей первой встречи рассчитывал на тебя!
Несколько дней
шел Серебряный с своим отрядом. На одном ночлеге, откуда был поворот к девичьему монастырю, он оставил
людей своих и поехал один навстречу Михеичу, обещавшему привезти ему ответ от боярыни.
Ехал Серебряный, понуря голову, и среди его мрачных дум, среди самой безнадежности светило ему, как дальняя заря, одно утешительное чувство. То было сознание, что он в жизни исполнил долг свой, насколько позволило ему умение, что он
шел прямою дорогой и ни разу не уклонился от нее умышленно. Драгоценное чувство, которое, среди скорби и бед, как неотъемлемое сокровище, живет в сердце честного
человека и пред которым все блага мира, все, что составляет цель людских стремлений, — есть прах и ничто!
После этого убийства Иоанн, в мрачном отчаянье, созвал Думу, объявил, что хочет
идти в монастырь, и приказал приступить к выбору другого царя. Снисходя, однако, на усиленные просьбы бояр, он согласился остаться на престоле и ограничился одним покаянием и богатыми вкладами; а вскоре потом снова начались казни. Так, по свидетельству Одерборна, он осудил на смерть две тысячи триста
человек за то, что они сдали врагам разные крепости, хотя сам Баторий удивлялся их мужеству.
— Вишь ты, какой прыткий! — сказал он, глядя на него строго. — Уж не прикажешь ли мне самому побежать к вам на прибавку? Ты думаешь, мне только и заботы, что ваша Сибирь? Нужны
люди на хана и на Литву. Бери что дают, а обратным путем набирай охотников. Довольно теперь всякой голи на Руси. Вместо чтоб докучать мне по все дни о хлебе, пусть
идут селиться на те новые земли! И архиерею вологодскому написали мы, чтоб отрядил десять попов обедни вам служить и всякие требы исполнять.
Неточные совпадения
Столько лежит всяких дел, относительно одной чистоты, починки, поправки… словом, наиумнейший
человек пришел бы в затруднение, но, благодарение богу, все
идет благополучно.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог
послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого
человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Хлестаков (рисуется).Помилуйте, сударыня, мне очень приятно, что вы меня приняли за такого
человека, который… Осмелюсь ли спросить вас: куда вы намерены были
идти?
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что
идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого
человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело
идет о жизни
человека… (К Осипу.)Ну что, друг, право, мне ты очень нравишься. В дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.