Неточные совпадения
В тоне его речи отзывалось что-то догматическое, так, как бы он
говорил своим собеседникам: «Слушайте, не пророните
ни одного слова».
Все глаза обратились на Серебряного. Царь сдвинул безволосые брови и пристально в него вглядывался, но не
говорил ни слова. Никита Романович стоял неподвижно, спокойный, но бледный.
Старуха вышла, шаркая ногами и стуча клюкой. Иоанн был бледен. Малюта не
говорил ни слова. Молчание продолжалось довольно долго.
На одном из поворотов проселка примкнули к ним двадцать вооруженных опричников, и все вместе продолжали скакать, не
говоря ни слова.
Парень смотрел, разиня рот, и не
говорил ни слова.
— Великий государь наш, — сказал он, — часто жалеет и плачет о своих злодеях и часто молится за их души. А что он созвал нас на молитву ночью, тому дивиться нечего. Сам Василий Великий во втором послании к Григорию Назианзину
говорит: что другим утро, то трудящимся в благочестии полунощь. Среди ночной тишины, когда
ни очи,
ни уши не допускают в сердце вредительного, пристойно уму человеческому пребывать с богом!
— Ну, батюшка Ванюха, я и сам не знаю, что делать. Авось ты чего не пригадаешь ли? Ведь один-то ум хорош, а два лучше! Вот и мельник
ни к кому другому, а к тебе послал: ступай,
говорит, к атаману, он поможет; уж я,
говорит, по приметам вижу, что ему от этого будет всякая удача и корысть богатая! Ступай,
говорит, к атаману!
— К тебе, батюшка, к тебе. Ступай,
говорит, к атаману, отдай от меня поклон, скажи, чтобы во что б
ни стало выручил князя. Я-де,
говорит, уж вижу, что ему от этого будет корысть богатая, по приметам, дескать, вижу. Пусть, во что б
ни стало, выручит князя! Я-де,
говорит, этой службы не забуду. А не выручит атаман князя, всякая,
говорит, будет напасть на него; исчахнет,
говорит, словно былинка; совсем,
говорит, пропадет!
Добро ж,
говорю, не дает бог корысти, так теперь кто б
ни прошел, будь он хоть отец родной, дочиста оберу!
— Атаман, — сказал он вдруг, — как подумаю об этом, так сердце и защемит. Вот особливо сегодня, как нарядился нищим, то так живо все припоминаю, как будто вчера было. Да не только то время, а не знаю с чего стало мне вдруг памятно и такое, о чем я давно уж не думал.
Говорят, оно не к добру, когда
ни с того
ни с другого станешь вдруг вспоминать, что уж из памяти вышиб!..
Старик взглянул на него испытующим взором, насколько позволяли его добродушные глаза, и, не
говоря ни слова, повел его через обширный двор к низкой, одноглавой церкви.
—
Говорят про вас, — продолжал Серебряный, — что вы бога забыли, что не осталось в вас
ни души,
ни совести. Так покажите ж теперь, что врут люди, что есть у вас и душа и совесть. Покажите, что коли пошло на то, чтобы стоять за Русь да за веру, так и вы постоите не хуже стрельцов, не хуже опричников!
— Гром божий на них и на всю опричнину! — сказал Серебряный. — Пусть только царь даст мне
говорить, я при них открыто скажу все, что думаю и что знаю, но шептать не стану ему
ни про кого, а кольми паче с твоих слов, Федор Алексеич!
Иоанн смотрел на Морозова, не
говоря ни слова. Кто умел читать в царском взоре, тот прочел бы в нем теперь скрытую ненависть и удовольствие видеть врага своего униженным; но поверхностному наблюдателю выражение Иоанна могло показаться благосклонным.
— Я уже
говорил тебе, государь, что увез боярыню по ее же упросу; а когда я на дороге истек кровью, холопи мои нашли меня в лесу без памяти. Не было при мне
ни коня моего,
ни боярыни, перенесли меня на мельницу, к знахарю; он-то и зашептал кровь. Боле ничего не знаю.
— Боярин волен
говорить, — ответил Вяземский, решившийся во что бы
ни стало вести свою защиту до конца, — он волен клепать на меня, а я ищу на нем моего увечья и сам буду в правде моей крест целовать.
— Будешь доволен, боярин, —
говорил ему мельник, утвердительно кивая головою, — будешь доволен, батюшка! Войдешь опять в царскую милость, и чтобы гром меня тут же прихлопнул, коли не пропадет и Вяземский, и все твои вороги! Будь спокоен, уж противу тирлича-травы
ни один не устоит!
— Вишь, —
говорил он, — много вас, ворон, собралось, а нет
ни одного ясного сокола промеж вас! Что бы хоть одному выйти, мою саблю обновить, государя потешить! Молотимши, видно, руки отмахали! На печи лежа, бока отлежали!
Выпучив глаза и разиня рот, он смотрел то на Хомяка, то на опричников, то на самого царя, но не
говорил ни слова.
— Я те научу нявест красть! —
говорил он, входя постепенно в ярость и стараясь задеть Хомяка по голове, по ногам и по чем
ни попало.
— Погоди, князь, не отчаивайся. Вспомни, что я тебе тогда
говорил? Оставим опричников; не будем перечить царю; они сами перегубят друг друга! Вот уж троих главных не стало:
ни обоих Басмановых,
ни Вяземского. Дай срок, князь, и вся опричнина до смерти перегрызется!
Годунов
говорил прямо, с открытым лицом, безо всякого замешательства, как будто в нем не было
ни тени хитрости,
ни малейшего участия к Серебряному.
Никто из них не
говорил ни с товарищами,
ни с Серебряным, который стоял в стороне, задумавшись и не обращая внимания на множество людей, толпившихся у ворот и у калиток.
Неточные совпадения
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе;
ни один купец,
ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и
говорить про губернаторов…
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть, не то уж
говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь,
ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай:
говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите
ни слова
поговорить о деле. Ну что, друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы
говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет
ни копейки.
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я не посмотрю
ни на кого… я
говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)