Неточные совпадения
В эту минуту из-за избы раздалось несколько выстрелов, человек десять пеших людей бросились с саблями
на душегубцев, и в то же время всадники
князя Серебряного, вылетев из-за угла деревни, с криком
напали на опричников.
Увидя мужчину, Елена хотела скрыться; но, бросив еще взгляд
на всадника, она вдруг стала как вкопанная.
Князь также остановил коня. Он не верил глазам своим. Тысяча мыслей в одно мгновение втеснялись в его голову, одна другой противореча. Он видел пред собой Елену, дочь Плещеева-Очина, ту самую, которую он любил и которая клялась ему в любви пять лет тому назад. Но каким случаем она
попала в сад к боярину Морозову?
— Подойди сюда,
князь! — сказал Иоанн. — Мои молодцы исторопились было над тобой. Не прогневайся. У них уж таков обычай, не посмотря в святцы, да бух в колокол! Того не разочтут, что казнить человека всегда успеешь, а слетит голова, не приставишь. Спасибо Борису. Без него отправили б тебя
на тот свет; не у кого было б и про Хомяка спросить. Поведай-ка, за что ты
напал на него?
Внезапно другая сабля свистнула над головою
князя. Матвей Хомяк прилетел господину
на помощь. Завязался бой меж Хомяком и Серебряным. Опричники
напали с голыми саблями
на князя, но деревья и лом защитили Никиту Романовича, не дали всем вдруг окружить его.
Один опричник, уже занесший саблю
на князя,
упал с раздробленною головой, а над трупом его явился Ванюха Перстень, махая окровавленным чеканом.
—
Князь, — сказал Морозов, — ты послан ко мне от государя. Спешу встретить с хлебом-солью тебя и твоих! — И сивые волосы боярина
пали ему
на глаза от низкого поклона.
— Садись
на коня, скачи к
князю Серебряному, отвези ему поклон и скажи, что прошу отпраздновать сегодняшний день: царь-де пожаловал меня милостию великою, изволил-де снять с меня свою
опалу!
Недолго продолжалась между ними борьба. От сильного удара рукоятью сабли Морозов
упал навзничь. Вяземский подбежал к боярыне, но лишь только кровавые руки его коснулись ее одежды, она отчаянно вскрикнула и лишилась чувств.
Князь схватил ее
на руки и помчался вниз по лестнице, метя ступени ее распущенною косой.
— К тебе, батюшка, к тебе. Ступай, говорит, к атаману, отдай от меня поклон, скажи, чтобы во что б ни стало выручил
князя. Я-де, говорит, уж вижу, что ему от этого будет корысть богатая, по приметам, дескать, вижу. Пусть, во что б ни стало, выручит
князя! Я-де, говорит, этой службы не забуду. А не выручит атаман
князя, всякая, говорит, будет
напасть на него; исчахнет, говорит, словно былинка; совсем, говорит, пропадет!
— Как же мне потешать тебя, государь? — спросил он, положив локти
на стол, глядя прямо в очи Ивану Васильевичу. — Мудрен ты стал
на потехи, ничем не удивишь тебя! Каких шуток не перешучено
на Руси, с тех пор как ты государишь! Потешался ты, когда был еще отроком и конем давил народ
на улицах; потешался ты, когда
на охоте велел псарям
князя Шуйского зарезать; потешался, когда выборные люди из Пскова пришли плакаться тебе
на твоего наместника, а ты приказал им горячею смолою бороды
палить!
Всего хуже было то, что Шаховской, несмотря на свою вспыльчивость, проходившую мгновенно, не умел, не смел и не мог обуздать неизвинительных поступков этой женщины; все это
падало на князя Шаховского, и, конечно, все имели полное право обвинять его.
Агнесса Михайловна, все еще продолжавшая верить в Гиршфельда,
напала на князя, что из-за него они потеряли человека, который всегда мог оказать им существенную поддержку. В особенности доставалось от нее Шестову, когда положение их совершенно определилось, т. е. когда у них не оставалось уже ничего. По ее же настоянию он сделал свой неудачный визит Николаю Леопольдовичу.
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно
попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что́ делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому;
Неточные совпадения
— Успокойтесь же, — встал я, захватывая шляпу, — лягте
спать, это — первое. А
князь Николай Иванович ни за что не откажет, особенно теперь
на радостях. Вы знаете тамошнюю-то историю? Неужто нет? Я слышал дикую вещь, что он женится; это — секрет, но не от вас, разумеется.
Одно неудобно: у нас много людей. У троих четверо слуг. Довольно было бы и одного, а то они мешают друг другу и ленятся. «У них уж завелась лакейская, — говорит справедливо
князь Оболенский, — а это хуже всего. Их не добудишься, не дозовешься, ленятся,
спят, надеясь один
на другого; курят наши сигары».
Но в Аяне, по молодости лет его, не завелось гостиницы, и потому путешественники, походив по берегу, купив что надобно, возвращаются обыкновенно
спать на корабль. Я посмотрел в недоумении
на барона Крюднера, он
на Афанасья, Афанасий
на Тимофея, потом поглядели
на князя Оболенского, тот
на Тихменева, а этот
на кучера Ивана Григорьева, которого
князь Оболенский привез с собою
на фрегате «Диана», кругом Америки.
Княгиня удивлялась потом, как сильно действует
на князя Федора Сергеевича крошечная рюмка водки, которую он пил официально перед обедом, и оставляла его покойно играть целое утро с дроздами, соловьями и канарейками, кричавшими наперерыв во все птичье горло; он обучал одних органчиком, других собственным свистом; он сам ездил ранехонько в Охотный ряд менять птиц, продавать, прикупать; он был артистически доволен, когда случалось (да и то по его мнению), что он надул купца… и так продолжал свою полезную жизнь до тех пор, пока раз поутру, посвиставши своим канарейкам, он
упал навзничь и через два часа умер.
— Сегодня сообщили в редакцию, что они арестованы. Я ездил проверить известие: оба эти
князя никакие не
князья, они оказались атаманами шайки бандитов, и деньги, которые проигрывали, они привезли с последнего разбоя в Туркестане. Они
напали на почту, шайка их перебила конвой, а они собственноручно зарезали почтовых чиновников, взяли ценности и триста тысяч новенькими бумажками, пересылавшимися в казначейство. Оба они отправлены в Ташкент, где их ждет виселица.