Неточные совпадения
Он
на всех
наводил если не
страх, то чувство неловкости, потому что, не уставая, кого-нибудь громил, кому-нибудь грозил Сибирью да каторгою.
По земле быстро ползла тень от тучи и
наводила на Передонова
страх. В клубах пыли по ветру мелькала иногда серая недотыкомка. Шевелилась ли трава по ветру, а уже Передонову казалось, что серая недотыкомка бегала по ней и кусала ее, насыщаясь.
Он спал беспокойно, но крепко, и бредил, и слова в его бреду все были о чем-то страшном и безобразном.
На Варвару они
наводили жуткий
страх.
Наряжаться, чиститься, мыться —
на все это нужно время и труд; а мысль о труде
наводила на Передонова тоску и
страх.
Раза два его поднимали ночью и заставляли писать «записки», — несколько раз добывали посредством курьера из гостей — все по поводу этих же записок. Все это
навело на него страх и скуку великую. «Когда же жить? Когда жить?» — твердил он.
Суровый бык, ходивший с крестьянским стадом, и лошади, когда они, стуча копытами, носились по деревне,
наводили на меня страх, и все мало-мальски крупное, сильное и сердитое, был ли то баран с рогами, гусак или цепная собака, представлялось мне выражением все той же грубой дикой силы.
Неточные совпадения
Мысль о Дуне и матери
навела на него вдруг почему-то как бы панический
страх.
Хоть в силе Льву никто не равен, // И рёв один его
на всех
наводит страх, // Но будущее кто угадывать возьмётся — // Ка́к знать? кому в ком нужда доведётся?
Соловей лил свои трели. Марфеньку обняло обаяние теплой ночи. Мгла, легкий шелест листьев и щелканье соловья
наводили на нее дрожь. Она оцепенела в молчании и по временам от
страха ловила руку Викентьева. А когда он сам брал ее за руку, она ее отдергивала.
Во всем районе, от Кусуна до залива Ольги, Чжан Бао считался самой авторитетной личностью. Китайцы и тазы обращались к нему за советами, и, если где-нибудь надо было примирить 2 непримиримых врагов, китайцы опять-таки обращались к Чжан Бао. Он часто заступался за обиженных, и
на этой почве у него было много врагов. Особенную ненависть он питал к хунхузам и своими преследованиями
навел на них такой
страх, что далее реки Иодзыхе они заходить не решались.
Каждый год отец мой приказывал мне говеть. Я побаивался исповеди, и вообще церковная mise en scene [постановка (фр.).] поражала меня и пугала; с истинным
страхом подходил я к причастию; но религиозным чувством я этого не назову, это был тот
страх, который
наводит все непонятное, таинственное, особенно когда ему придают серьезную торжественность; так действует ворожба, заговаривание. Разговевшись после заутрени
на святой неделе и объевшись красных яиц, пасхи и кулича, я целый год больше не думал о религии.