Хотя я много читал и еще больше слыхал, что люди то и дело умирают, знал, что все умрут, знал, что в сражениях солдаты погибают тысячами, очень живо помнил
смерть дедушки, случившуюся возле меня, в другой комнате того же дома; но смерть мельника Болтуненка, который перед моими глазами шел, пел, говорил и вдруг пропал навсегда, — произвела на меня особенное, гораздо сильнейшее впечатление, и утонуть в канавке показалось мне гораздо страшнее, чем погибнуть при каком-нибудь кораблекрушении на беспредельных морях, на бездонной глубине (о кораблекрушениях я много читал).
Бабушка крестит Верочку, Верочка — бабушку. Это уж у них так заведено с тех пор, как осиротели они со
смерти дедушки, обе — девочка и старушка. Раньше дедушка крестил бабушку. Теперь дедушки нет. Он спит последним непробудным сном на Смоленском кладбище, и его трогательную обязанность Верочка взяла на себя.
На нем выражалась глубокая, неутешная скорбь, и я тут же подумал, что он более любил свою мать, чем отца; хотя он очень плакал при
смерти дедушки, но такой печали у него на лице я не замечал.
Неточные совпадения
И отдалось всё это ему чуть не гибелью: дядя-то Михайло весь в
дедушку — обидчивый, злопамятный, и задумал он извести отца твоего. Вот, шли они в начале зимы из гостей, четверо: Максим, дядья да дьячок один — его расстригли после, он извозчика до
смерти забил. Шли с Ямской улицы и заманили Максима-то на Дюков пруд, будто покататься по льду, на ногах, как мальчишки катаются, заманили да и столкнули его в прорубь, — я тебе рассказывала это…
Сын тоже молчал и только перед
смертью объявил все внуку и тоже положил зарок, как
дедушка.
Тетушка взялась хлопотать обо мне с сестрицей, а отец с матерью пошли к
дедушке, который был при
смерти, но в совершенной памяти и нетерпеливо желал увидеть сына, невестку и внучат.
Это была калмычка, купленная некогда моим покойным
дедушкой Зубиным и после его
смерти отпущенная на волю.
Беспрестанно я ожидал, что
дедушка начнет умирать, а как
смерть, по моему понятию и убеждению, соединялась с мучительной болью и страданьем, то я все вслушивался, не начнет ли
дедушка плакать и стонать.