На кровати, не внушавшей ни малейших опасений в смысле насекомых, было постлано два пышно взбитых пуховика, накрытых чистым бельем. Раздеть меня пришла молоденькая девушка. В течение вечера я уже успел победить в себе напускную важность и
не без удовольствия отдал себя в распоряжение Насти.
Отец
не без удовольствия прислушивался к этому пению, но матушка при первых же звуках нетерпеливо восклицала: «Ну, завыл… песельник!» К Пасхе он выпросил у тетеньки несколько крашеных яиц, вырезал по скорлупе перочинным ножом «Христос Воскресе» и роздал домочадцам.
Неточные совпадения
— Надо помогать матери — болтал он
без умолку, — надо стариково наследство добывать! Подловлю я эту Настьку, как пить дам! Вот ужо пойдем в лес по малину, я ее и припру! Скажу: «Настасья! нам судьбы
не миновать, будем жить в любви!» То да се… «с большим, дескать,
удовольствием!» Ну, а тогда наше дело в шляпе! Ликуй, Анна Павловна! лей слезы, Гришка Отрепьев!
Левину ясно было, что Свияжский знает такой ответ на жалобы помещика, который сразу уничтожит весь смысл его речи, но что по своему положению он не может сказать этого ответа и слушает
не без удовольствия комическую речь помещика.
Неточные совпадения
— Никогда
не спрашивал себя, Анна Аркадьевна, жалко или
не жалко. Ведь мое всё состояние тут, — он показал на боковой карман, — и теперь я богатый человек; а нынче поеду в клуб и, может быть, выйду нищим. Ведь кто со мной садится — тоже хочет оставить меня
без рубашки, а я его. Ну, и мы боремся, и в этом-то
удовольствие.
Обдумав всё, полковой командир решил оставить дело
без последствий, но потом ради
удовольствия стал расспрашивать Вронского о подробностях его свиданья и долго
не мог удержаться от смеха, слушая рассказ Вронского о том, как затихавший титулярный советник вдруг опять разгорался, вспоминая подробности дела, и как Вронский, лавируя при последнем полуслове примирения, ретировался, толкая вперед себя Петрицкого.
— Ты ведь
не признаешь, чтобы можно было любить калачи, когда есть отсыпной паек, — по твоему, это преступление; а я
не признаю жизни
без любви, — сказал он, поняв по своему вопрос Левина. Что ж делать, я так сотворен. И право, так мало делается этим кому-нибудь зла, а себе столько
удовольствия…
— Нет,
без шуток, что ты выберешь, то и хорошо. Я побегал на коньках, и есть хочется. И
не думай, — прибавил он, заметив на лице Облонского недовольное выражение, — чтоб я
не оценил твоего выбора. Я с
удовольствием поем хорошо.
Из чего же я хлопочу? Из зависти к Грушницкому? Бедняжка! он вовсе ее
не заслуживает. Или это следствие того скверного, но непобедимого чувства, которое заставляет нас уничтожать сладкие заблуждения ближнего, чтоб иметь мелкое
удовольствие сказать ему, когда он в отчаянии будет спрашивать, чему он должен верить: «Мой друг, со мною было то же самое, и ты видишь, однако, я обедаю, ужинаю и сплю преспокойно и, надеюсь, сумею умереть
без крика и слез!»